— Все люди меняются, — не видел в этом ничего такого сын.
— Раньше ты был таким добрым, а сейчас становишься каким-то обозлённым и грубым, — выдала мама. — Нам начал грубить и мы переживаем….
— Не собираюсь я быть добрым! — перебил маму молодой человек. — Люди не заслуживают доброты! Они только пользуются ей и всё. Даже ты… — он кивнул на отца.
— А что я? — удивился Виктор Петрович.
— Ты попытался воспользоваться моей добротой, желая, чтобы я опять остался один, — буркнул Стас. — Потому что, видите ли, вам так лучше! Вам я так больше нравлюсь! А обо мне ты подумать не хочешь!
— Сынок, ты пойми, что тебе лучше быть одному, чем с такими друзьями! — воскликнул отец. — Тебе не стоит с ними общаться! Ты же ведь….
— Не желаю это слышать! — оборвал отца парень.
— Ещё и перебиваешь нас, — вздохнул глава семейства. — Раньше ты не перебивал нас.
— Потому что ты это уже много раз говорил и снова это слушать я не собираюсь, — скривился сын. — Так что избавь меня от этого бреда, что ты хотел сказать. Слушать это я не стану!
— Ладно, тогда я скажу другое, — не стал спорить Виктор Петрович. — Сынок, почему ты всё служение сидишь в телефоне?
— В телефоне? — повторил за отцом Стас от удивления. Как отец узнал, что он сидит в телефоне на служении? — Откуда ты знаешь?
— Мне сказали. Так почему ты на служении сидишь в телефоне? Твои друзья уже настолько повлияли на тебя, что ты даже не хочешь слушать в воскресенье проповеди? — брови главы семейства строго сдвинулись. — Может быть, мне надо у тебя в воскресенье телефон отбирать?
— А ты попробуй, — нахмурился молодой человек.
— Думаешь не смогу? — улыбнулся отец.
— Попробуй… — ещё сильнее нахмурился Стас.
— В воскресенье на служении нужно не в телефоне сидеть, а слушать проповеди! — заявил мужчина. — Тебе это понятно?
Станислав в ответ лишь фыркнул и достал из микроволновки еду, которая уже погрелась. Усевшись за стол, он приступил к еде.
— А теперь давай вернёмся к твоим друзьям, сынок, — вернулся к теме отец. — Твои друзья….
— Вот только попробуй про них что-то сказать! — глаза парня стали злыми, а голос наполнился холодом.
— Что ж ты так вцепился-то в своих друзей? — из груди главы семейства вырвался тяжёлый вздох.
— Аналогичный вопрос! Что ты вцепился в моих друзей? Не нравится они тебе? Так я тебя не заставляю с ними общаться. Тебе вечно все мои друзья не нравятся!
— Почему? Богдан, Света, Андрей и Денис мне нравились. Это были замечательные ребята!
— А о них я вообще разговаривать не хочу! — отрезал Стас, даже слегка повысив голос и особенно выделив голосом фразу «о них».
— Да что же они тебе сделали, Стасик? — удивилась мама. — Ты же так ничего и не рассказал.
— Я могу спокойно поесть или нет? — бросил вилку в тарелку сын и облокотился об спинку стула, смотря на родителей раздражённым взглядом. — Нет, я могу уйти в комнату и там поесть, если вам так поболтать охота. Я хочу есть, а не общаться с вами. Тем более на такие темы!
— Ладно, хорошо, — отступил Виктор Петрович. — Ешь.
Стас посмотрел на маму, потом на отца, убедился, что они больше ему ничего не говорят, удовлетворённо кивнул и вернулся к еде. А родителям оставалось только тихонечко перешёптываться, пытаясь решить, что ещё можно сделать. Пока сын кушал, говорить ему больше ничего они не решались, боясь, что он разозлится и уйдёт. И только когда молодой человек поел, вымыл посуду и собрался уходить, мама проговорила:
— Стасик, ты не смотря ни на что самое главное Бога не оставляй. Ладно ты с нами так говоришь и слушать нас не хочешь…. Но Бога не оставляй ни в коем случае! Если ты Его оставишь,… будет плохо. Тебе же будет плохо от этого! Ты будешь от этого страдать. А мы не хотим, чтобы ты страдал.
Стас в ответ пробурчал что-то нечленораздельное и покинул кухню. В комнате парень опустился на кровать. Времени до сна оставалось совсем немного, но всё равно можно было ненадолго чем-то заняться. Но вот только он не спешил это делать. Опустившись на кровать, молодой человек тут же погрузился в свои мысли. А думал Стас о разговоре, что у него сейчас был с родителями. А именно о словах мамы. Он понял, что она права. Ему нужно выбрать что-то одно, а иначе долго он так разрываться не сможет. Ему было тягостно то сидеть в воскресенье на служение, то быть с друзьями. Нужно было выбирать. И Станислав был готов сделать выбор! И он его уже сделал!