— Действительно. Что ж, хватит мне киснуть этим вечером. Пора влиться в тусовку и заключить кое-какие большие сделки с моими очаровательными гостями, — он усмехнулся, закатывая рукава.
Взгляд Наоми метнулся к рисункам на его обнажившихся руках. Они выглядели так знакомо.
— Я слышала о твоих татуировках, — сказала она. — Не может ли это быть работой Беллатрикс Рейвен?
— Да, она делает не только картины, знаешь ли.
— То есть, ты с ней встречался?
— И ты тоже, — сказал он. — Прямо здесь, на этом балконе.
Наоми проследила за взглядом вампира через стеклянное окно до бального зала внизу, до светловолосой женщины, которая прошла прямо мимо неё. Она стояла между фонтаном крови и шоколадным фонтаном. Теперь её лицо скрывала замысловатая маска с павлиньими перьями, но Наоми где угодно узнала бы те блестящие волосы и чернильно-чёрное платье. Её взгляд из-под маски почему-то напоминал зомби-монстра-павлина с Озера Монстров, чьи глаза напоминали озеро в ад.
Глаза под павлиньими перьями моргнули и выпустили облачко ада. Дерьмо. Они очень, очень сильно ошиблись. Демон находился не в Тёмном Принце. Он находился в Беллатрикс Рейвен.
Наоми пустилась бежать. Она должна добраться до Беллатрикс, пока демон не сбежал.
На запястье Наоми сомкнулась ладонь, дёрнувшая её назад. Тёмный Принц поднял её над головой и швырнул через край балкона.
Когда она полетела вниз, магические сияющие крылья расправились за её спиной и замедлили падение. Она мягко приземлилась на землю прямо за пределами бального зала. Вампир сверху смотрел на неё, упёршись руками в поручень балкона.
— Что происходит? — спросила Алекс, когда она, Макани и Логан подошли к Наоми.
— Очевидно, тут два демона, — сказала Наоми.
Двери в бальный зал распахнулись, и люди хлынули наружу, окружая их.
— Или около пятидесяти демонов? — уточнила Алекс, обводя это сборище взглядом своих синих глаз.
— Это невозможно, — Наоми покачала головой. — Осталось только четыре. Я считала демонов, когда они вырывались из моего отца.
— Может, ты обсчиталась, — сказал Логан.
Может быть. Но обсчитаться на тридцать демонов? Она не могла ошибиться настолько. Или могла? Неуверенность взбурлила в ней.
— Здесь только один демон, — сказал Макани, глядя поверх толпы на того единственного, кто по-прежнему стоял в бальном зале: Беллатрикс Рейвен. — Демон контролирует их всех.
Тёмный Принц спрыгнул с балкона и приземлился перед Наоми. Посмотрев вампиру в глаза, она осознала, что Макани прав. Татуировки Тёмного Принца ярко светились. Схожие татуировки светились на телах всех гостей вечеринки, освещая тёмный двор.
— Демон контролирует их всех через эти татуировки, — сказала Наоми.
— Это один из контролирующих разум демонов, — сказал Макани. — В отличие от большинства демонов они не приносят с собой адских тварей из ада. Они создают свою армию на Земле. Они порабощают разум людей, делая их своими «тварями». Я как-то раз слышал о демоне, который достигает этого с помощью магических символов и татуировок.
— Дандрион, — сказал Логан.
Макани посмотрел на него, и в его глазах сверкнуло удивление.
— Я читал много древних магических текстов, — объяснил Логан. — Демон Дандрион ломает твою волю и кормится твоей разбитой душой.
— Что ж, давайте отправим его кормиться обратно в ад, — решила Алекс. — Что скажешь, Наоми?
— Полностью согласна, — сжав кулаки, Наоми повернулась лицом к армии подавленной воли и разбитых душ.
— Останови… это… — выдавил Тёмный Принц через стиснутые зубы. Его глаза дрожали; тело покрылось потом.
— Он сопротивляется власти татуировок, — заметил Макани.
— Будет ли он достаточно силен, чтобы победить их? — задумалась Наоми.
— Сомнительно, — на руках Макани засветилась магия. — Но я могу их сломать.
Драконорожденные маги вроде Макани и Алекс обладали уникальной способностью — Ломание Магии — которая позволяла им разрушать узы заклинаний.
— Точно. Вы с Алекс можете ломать магию татуировок, — сказала Наоми. — Мне нужно добраться до демона в бальном зале. Логан, ты можешь проложить мне дорогу через гостей вечеринки?
— Конечно.
— Не убивая их, — сказала она ассасину. — Не их вина, что их контролируют.
Логан выгнул одну светлую бровь, но лишь ответил:
— Я владею множеством и смертоносных, и не смертельных методов.
— Обожаю, когда он говорит грязные фразочки, — объявила Алекс, и её глаза мерцали почти так же ярко, как магия на её руках.