Ты понимаешь, что тебе никогда не достичь края доски и не стать ферзём******* в игре Борна, когда снова всё идёт не по плану. Буксани всё же подрывает автомобиль Дэниелса, опережая Борна на несколько секунд.
Ты предпочитаешь бежать с места происшествия, но ЦРУ, ведущее в партии со счётом «1:0» не в вашу с Борном пользу, уже понимает всё. Буксани отдан приказ следовать за тобой, чтобы устранить.
Ты теряешь Борна из виду.
Ты чувствуешь ледяное дыхание смерти на собственном затылке.
Но ты не готова сдаваться. Нет, не сейчас. По крайней мере, ты не умрешь до того момента, пока не расскажешь Джейсону Борну всей правды.
О вас.
…
Безумная мозаика из кровавых точек в глазах, перемешивающихся с чёрными пятнами, что остаются после солнечных лучей на сетчатке. Красные, жёлтые, оранжевые драпировки сохнущего белья на фоне синего неба, смеющегося в облаках — мир безобразно ярок.
А ты никогда не чувствовала подобного отчаяния и думаешь только о том, что день слишком хорош, чтобы уйти и не вернуться.
Тебя никогда нельзя было бы назвать трусихой, но ноги едва подчиняются, когда понимаешь — Дэш настигнет, это просто вопрос времени.
Путаешь следы в спальном квартале полутрущоб, а где-то на центральной площади туристы наверняка беззаботно фотографируются на фоне огромных часов. Ты думаешь, что в следующей жизни хотела бы встретиться с Борном под ними, а в этой… клонящейся к закату, желаешь только одного — чтобы если не ты, то хотя бы Джейсон Борн ушёл от Дэша живым.
Второе дыхание открывается, когда ты видишь незапертую дверь. Тенью ты просачиваешься за неё, загоняя себя в ловушку. Подъезд. И если закрыт люк, ведущий на чердак — всё закончится здесь.
Но следующий лабиринт гостеприимно приглашает тебя прятаться среди водостоков и баков для нагрева воды. Крыши раскалены и открыты — всё как на ладони. В отчаянии ты бежишь, прыгаешь с парапета на парапет, пока не оказываешься в одной из квартир, где… Дэш избивает Борна.
Сердце ликует, что Джейсон не оставил тебя, и… проваливается в печень, когда понимает — преимущество на стороне Буксани.
Ровно с десяток секунд — и вот уже Джейсон затягивает на шее наёмника удавку.
Хриплый звук, рвущийся из горла Дэша, приковывает тебя к полу. Ты не в силах сдвинуться с места и завороженно смотришь, как Борн отнимает у человека то, чего ему не давал — жизнь.
Ты впервые понимаешь чувства Марии Кройц, ведь то, что ты видела раньше, — Борна на задании — это совсем другое. Это вроде повествования от третьего лица.
И только закончив, Борн поднимает на тебя взгляд. Непогожий и серый, гораздо темнее обычного. Но смотрит, будто извиняясь, что тебе пришлось видеть это.
— Пойдём, — выходишь из оцепенения ты и тянешь его за рукав, — ребята из Управления будут здесь с минуты на минуту. Оставаться — плохая идея.
***
Номер гадкий, гостиница самая дешёвая — пригород Танжера, где бедность обнимается с нищетой. Окна вашей комнаты выходят на трущобы, разноцветной, нескладной мозайкой скрывающие горизонт.
Комната квадратная, шагов пять по стороне и большую её часть занимает старая, видавшая виды кровать, покрытая продавленным матрасом. Ты думаешь о том, что может заставить людей прийти сюда, и находишь ответ, глядя на Джейсона — похоть, сиюминутное желание перепихнуться.
Но когда ты задаешь этот вопрос себе, — конечно, не озвучивая — понимаешь, что впервые в жизни не хочешь к нему прикасаться.
И всё же мочишь застиранное, посеревшее полотенце, а потом оттираешь кровь Борна, перемешанную с кровью Буксани, с его разбитых костяшек. А после садишься рядом — бедро к бедру — и долго смотришь в глаза, накрыв ладонью его ладонь.
Его взгляд непроницаем.
Но большего тебе и не надо.
Чуть позже ты по совету Джейсона перекрашиваешь волосы, смывая краску прямо в раковину. Белое становится чёрным, а твои гладкие локоны отсечёнными прядями утекают в водосток.
Смотришь на своё отражение в зеркале и понимаешь, что тебя тошнит. В полумраке ванной комнаты ты здорово напоминаешь Марию Кройц, какой она запечатлена на фотографии в личном деле. Пытаясь стряхнуть наваждение, ты видишь через приоткрытую дверь Джейсона, безмолвно наблюдающего за тобой, и борешься с желанием задать ему вопрос: выбрал ли он Марию потому, что она на тебя похожа?
Но ты сдерживаешься отчасти из соображений логики, но ещё и потому, что он торопит:
— Пора. Тебе нужно идти.
Он провожает тебя до автобуса, следующего рейсом Танжер — Рим. Ты тихо-тихо говоришь, что задержишься, ведь всегда хотела посмотреть Колизей и Пантеон. Это как увидеть Париж и умереть. С той лишь разницей, что жить тебе очень хочется.
Впервые за долгое время.
Ты всё ещё надеешься на что-то, стоя на автобусной остановке, когда неловко переминаешься с ноги на ногу. Он держится в тени навеса так, что падающий свет разделяет его лицо почти пополам. И белое вновь становится чёрным, когда он коротко обещает:
— Тебе скоро станет легче. Вот увидишь. Со мной такое уже случалось. Сначала думаешь об этом постоянно, но вскоре забываешь. Почти.
И единственное, что требуется уточнить, — говорит он о новом времени или о воспоминаниях, связанных с Тредстоун. Открываешь рот, чтобы спросить, но видишь только удаляющуюся спину. Борн слегка припадает на правую ногу.
Ты садишься в автобус, чтобы поближе взглянуть на Рим. Это не твоё желание, скорее необходимость.
***
Проходит всего три дня с тех пор, как ты арендуешь номер с видом на море.
Слегка успокоившись, ты почти с уверенностью выходишь к людям и пьёшь зелёный чай на открытой террасе летнего кафе.
Белые камни, колонны-колонны-колонны, небо жадно глотает редкую сахарную вату облаков. Синий и белый — никакого чёрного. Мерный гул телепередачи и ноутбук перед тобой. Ты снова обновляешь вкладку с партией, где время обдумывания хода белыми превысило срок в два года и пять месяцев.
Голос диктора «Новостей» заставляет тебя оторваться от экрана ноутбука. Он звучит эмоционально. Так, что ты — не слишком хорошо владеющая итальянским — с трудом разбираешь слова. Но здорово помогает бегущая строка. На английском.
«Сегодня совет при Президенте провёл экстренное собрание по поводу набирающего обороты скандала, связанного с программой физического устранения неугодных, разработанной ЦРУ под кодовым названием Блэкбрайр. Директор ЦРУ Эзра Креймер находится под следствием. Он обвиняется в санкционировании программы, жертвами которой могли стать даже граждане США. Также арестованы доктор Альберт Хирш, предположительно занимавшийся разработкой программы, и заместитель директора ЦРУ Ноа Воссен, бывший её оперативным руководителем. Между тем нет никаких сведений о Дэвиде Уэббе, также известном под именем Джейсон Борн, который предположительно и предоставил информацию, позволившую разоблачить программу Блэкбрайр. Сообщается, что Борна застрелили и он упал в воды Ист-Ривер с крыши десятиэтажного здания. Однако трёхдневные поиски тела результатов не принесли…»