— Значит, безработный.
Великолепно. Его пра-пра-неважно был неудачником.
— Поэтому он приехал на западное побережье. Считает, что сможет здесь найти работу.
Куин фыркнул.
— Может, ему стоило переехать в Лос-Анджелес.
— Он тебе не нравится, — сказала Роуз.
Он повернулся к ней, чтобы возразить, но при одном взгляде на жену мгновенно отвлекся. Роуз надела топ с низким вырезом, который подчеркивал ее маленькую грудь и зрительно увеличивал. Ее декольте не показывало столько, когда она носила те модные бальные платья много лет назад. Опустив взгляд, Куин задумался, сколько ему понадобится времени, чтобы снять облегающие джинсы, которые она надела. Одна секунда или две?
При этой мысли у него пересохло во рту. Он чувствовал запах людей вокруг, но ни один не казался таким дразнящим, как аромат кожи Роуз. Он всегда предпочитал человеческих женщин в качестве любовниц, потому что запах их крови усиливал его возбуждение, но теперь, когда Куин стоял так близко к Роуз, а ее тело становилось все горячее в плохо проветриваемом помещении, понимал, что ее кровь пахнет не менее привлекательно. Наоборот: несмотря на кучу соблазнов в пределах досягаемости, его тело жаждало только одного.
— Что? — спросила она, уставившись на него.
Куин попытался принять безразличный вид, надеясь, что не пускает слюни. Боже, как он жалок. Хватит ли ему сил делать это ночь за ночью?
— Пойдем к бару. Вполне можно выпить.
Роуз растерянно на него посмотрела.
— Ты пьешь… эм… — Она понизила голос. — … человеческие напитки?
— Просто чтобы слиться с толпой. Если мы будем просто так стоять, вызовем подозрения. В конце концов, это ночной клуб. Люди приходят сюда выпить.
Кроме того, горло пересохло, и его не волновало, какая жидкость увлажнит глотку.
Куин направился к дальнему концу стойки, откуда открывался хороший обзор на Блейка, и сделал знак бармену, затем похлопал по табурету, оглянувшись на Роуз.
Она последовала его примеру и села.
— Два мартини с джином, сухим, без оливок, — заказал он, увидев за стойкой бара свою любимую марку лондонского джина. — Смешать, но не взбалтывать.
Бармен кивнул и принялся за работу.
— Я думала, что Джеймс Бонд всегда настаивал, чтобы его мартини взбалтывали, но не смешивали.
Куин решил, что это замечание показалось её забавнее, чем есть на самом деле.
— Бонд знает толк в женщинах, а не в мартини.
Он покосился на Роуз. Теперь, когда она села, ее декольте можно было идеально рассмотреть. Когда Куин поднял глаза, то столкнулся с ее взглядом. Похоже, она заметила его маневр. Он почувствовал, как жар пробежал по его венам. Раздраженный собственной реакцией, он переключил внимание на середину бара, где Блейк разговаривал с молодой женщиной. Куин прислушался к их диалогу, отгородившись от всего остального.
— Я только переехал сюда. Классное место, — сказал Блейк.
— Рада за тебя, — ответила девушка, взяв свой почти пустой стакан и сделав глоток через соломинку. Ее пристальный взгляд устремился в сторону, словно она кого-то искала. Она была хорошенькой и, похоже, прекрасно это понимала.
— Что ты пьешь? Я могу тебя угостить, — предложил Блейк.
— Спасибо, но я сама плачу за свои напитки, — ответила она и махнула бармену, который только что поставил два бокала перед Куином.
— С вас двадцать четыре доллара.
Куин вытащил пару банкнот и бросил их на стойку.
— Спасибо.
Когда бармен взял деньги, Куин снова взглянул на Блейка и девушку.
— Он ей не нравится, — сказала Роуз.
— Возможно, она просто играет в недотрогу, — размышлял Куин, задаваясь вопросом, почему Роуз вообще с ним заговорила. Впервые он услышал ее смешок. Звук коснулся его тела, как нежное прикосновение. Боже, как он скучал по ее смеху. Как ему не хватало этого теплого звука, способного поднять настроение любому.
— Думаю, это семейное.
— Играть в недотрогу?
— Не знать, чего хочет женщина. — Она сделала паузу. — Или не желать знать.
Куин потянулся к своему стакану.
— Ах, это жестоко, Роуз, даже для тебя. — Затем он сделал большой глоток и позволил отвратительной жидкости потечь по горлу. По крайней мере, после этого его голос снова зазвучит нормально. Он на это надеялся. — И я считал, что дал тебе все, о чем можно мечтать, той ночью.
Она прищурилась.
— И даже больше.
От ее слов по его затылку пробежал холодок.
— Ты имеешь в виду ребенка?
— Среди прочего.
Он с такой силой поставил стакан на стойку, что из него выплеснулось немного жидкости.