— Ложись. — Ее губы приоткрылись, словно она хотела возразить. — Сейчас же, Роуз!
Возможно, она заметила решимость в его глазах, или тот факт, что он порвал ее джинсы, дал понять, что это не шутка, но Роуз подчинилась и растянулась на кровати.
Она напоминала котенка, ее красивое тело контрастировало с темно-красными простынями, а светлые волосы веером разметались на постели, напоминая ореол. Согнув одну ногу, она попыталась скрыть от него естество. Несмотря на показную холодность, Куин не мог не задаться вопросом, значит ли это для нее хоть что-нибудь.
Роуз ясно высказалась, что повидала множество голых мужчин. Это давало понять, что она переспала с бесчисленным количеством мужчин с их последней встречи. Бросив ему в лицо этот факт, она пыталась его разозлить. Это не должно было иметь значения, но все же имело. Знание, как много мужчин прикасалось к ней, было внутри нее, доставляло удовольствие, заставляло его кипеть. Гнев мгновенно вернулся. Возможно, так даже лучше. Возможно, ярость внутри не даст сделать из предстоящего секса нечто большее. Это просто зуд, который необходимо почесать.
Решив доказать себе, что Роуз не важнее других женщин, он опустился на кровать и раздвинул ей ноги. Куин заметил, как она закрыла глаза. Неважно. Если она не хочет на него смотреть, это не имеет значения. Она смотрела на него раньше, и те несколько секунд, когда ее глаза изучали его тело, доставили ему неимоверное наслаждение. Если Роуз хочет отрицать это сейчас, когда они оба испытывают желание, он позволит ей.
Запах ее возбуждения усилился, напомнив, как он пировал над ней той ночью, как с наслаждением лизал ее и пил нектар. Но не станет делать этого сейчас. Это не занятие любовью. А просто секс. Еще бы тело убедить в данном факте.
Куин расположился между ее бедер, сфокусировав внимание на средоточии страсти. Без слов он глубоко вонзил в нее свой пульсирующий член.
Ее веки распахнулись, а с губ слетел стон.
Черт, он так облажался!
Ее теплое лоно с радостью приняло его, внутренние мышцы сжали, словно в кулаке, удерживая там, как пленника. Одним движением он решил свою судьбу. Этого не может быть. Это невозможно, но просто находясь внутри нее, даже не двигаясь, Куин осознал ту власть, что она все еще над ним имеет. Власть, которая всегда у нее будет.
— Роуз, — прошептал он, не в силах сдержаться.
Он поднял руку, желая погладить ее по щеке, но тут же опустил. Он повторял себе как мантру, что это не занятие любовью. Здесь не должно быть ни эмоций, ни чувств. Нужно оставаться невозмутимым. Может быть, после оргазма он ощутит себя иначе. Может быть, тогда увидит в ней обычную женщину. Решив уничтожить любую власть, какую она имела над ним, Куин вышел из ее тугих ножен и вновь в них погрузился. Для него не должно иметь значение ее чувства, ее наслаждение, но он поймал себя на том, что ищет у Роуз признаки удовольствия. При каждом ее вздохе или стоне, его грудь раздувалась от гордости, а член пульсировал в предвкушении. Куин понял, что подстраивает ритм под ее дыхание и ждет ее прикосновений.
Но ее руки оставались лежать по бокам от тела. Почему она к нему не прикасается? Он взглянул на ее ладони и заметил, что ногти Роуз впились в простыни и порвали их.
Затем резко перевел взгляд на ее лицо и увидел, как она прикусила губу, явно стараясь не закричать.
«К черту гордость!»
— Прикоснись ко мне, Роуз! — приказал он. — Сделай это!
Она тут же отпустила губу и с удивлением посмотрела на его лицо. Но через мгновение отпустила простыни и положила руки ему на грудь. Он судорожно вздохнул, а затем застонал. Где бы Роуз его ни трогала, это место пылало. Отрицать очевидное бесполезно: ее руки волшебные. Они вызывали воспоминания о давно минувших днях, о тайных поцелуях и украденных моментах, о скрытных встречах и безумных касаниях. О запретной любви.
Все было как в первый раз. Ее руки остались такими же мягкими, но робкие прикосновения девственной Роуз сменились опытным поглаживанием искушенной женщины. Ее ногти впились в его кожу, требуя увеличить темп и углубить толчки.
Тогда Куин не мог это сделать, из страха причинить боль, но сегодня мог вонзиться в нее так сильно, как хотел, и она с радостью примет это. Ее тело также выносливо, но в то же время податливо.
— Сильнее! — потребовала она, притягивая его ближе и обхватив ногами талию.
Он не возражал. Ему хотелось брать ее жестко и быстро. Застенчивая девственница из его прошлого исчезла. Куин не мог сказать, что сожалел об этом, потому что извивающаяся под ним женщина, чье тело доставляло ему такое удовольствие, была воплощением мечты, и даже больше. Роуз стала идеальной любовницей. Страстная и дикая, она дразнила его нескончаемыми стонами и вздохами. Ее тело мгновенно реагировало на его толчки. И с каждым скольжением в ее мягкость Куин все больше терял себя.