— К тому, что у вас с Лукасом давнее соперничество, а я для вас лишь предлог, получается, — невозмутимо заявила Кэролайн, полностью уже уверенная в своей догадке.
— Мать твою, Кэролайн! — закричал Клаус, подскакивая и нависая над ней. — Ты просто до одурения невыносима! Возможно, для Лукаса, но не для меня! Всё это твои домыслы! Мне наплевать на это соперничество с ним! Ты будешь предполагать всё, что взбредёт в твою блондинистую голову, но, наверно, никогда не вобьёшь в неё, что нужна мне по-настоящему!
— Хорошо, — чопорно ответила Кэролайн на его крик, при этом слишком заботливо сметая невидимую пылинку с платья как ни в чём не бывало. — Так куда мы летим? — Клаус с минуту сверлил её обескураженным взглядом, пока она ещё раз не повторила вопрос.
— Рим, — проскрежетал Клаус.
— Любимый город Лукаса, — фыркнула она, — быстрее найдусь тогда.
========== Глава 13 ==========
В комнате было совсем темно, а в доме стояла пугающая тишина. Кэролайн сидела в огромном кресле и прислушивалась к каждому шороху снаружи. Она ждала Клауса уже не один час, наконец решившись сделать шаг к нему навстречу, шаг, что давался ей с таким трудом, но другого выхода она больше не видела. Ей необходимо было зачать от него ребёнка, и это будет спасением для обеих семей.
За эти две недели, что она прожила с его семьёй, Кэролайн поняла, что они, собственно, мало чем отличались от её собственной семьи. Всё то же самое, разница лишь была в количестве. Элайджа напоминал ей двоюродного брата Дэвида, а Кол был копией Романа. Фрея иногда напоминала Кэролайн собственную мать, по которой она так соскучилась и не успела ей сказать обычное «привет». Всё те же небольшие конфликты и междоусобицы, что так напоминали ей о временах, когда вся семья была вместе и все были счастливы.
Если в первые дни Кэролайн была благодарна Клаусу за то, что он старался меньше попадаться ей на глаза, то теперь его избегание начинало бесить. Его комната была напротив её, и Кэролайн постоянно прислушивалась к тому, что он делает. А когда он уходил, заходила тайком и рассматривала картины, что он рисовал. На всех была изображена, как всегда, она. Было странным смотреть на себя со стороны. Клаус действительно мог передать на холст то или иное её состояние.
В последние дни ей не давал покоя разговор с Элайджей. Он окликнул Кэролайн, когда она поднималась по широкой лестнице, с просьбой пройти в кабинет.
— Ты ведь сама понимаешь, что долго так не может продолжаться, — начал он, как только прикрыл за собой дверь. Кэролайн вопросительно приподняла бровь. — Ваши с Клаусом отношения. Я чувствую, как он страдает от безысходности.
— Твой брат сам в этом виноват, Элайджа. Своим геройством он поставил всех под угрозу. Возможно, он ещё не до конца это осознал, — невозмутимо ответила Кэролайн на его заявление.
— Ты ведь знаешь, что выход существует. Прежний Лукас, которого я знал, не настолько отчаянный и жестокий, чтобы идти на такое. Всегда считал его разумным…
— Ты не знаешь Лукаса, как я, — перебила его она, — сейчас ты, как я понимаю, намекаешь на ребёнка, Элайджа? Думаешь, это остановит моего брата?
— Возможно, нет, но ты ведь знаешь, что в этом случае делать. Долгожданный ребёнок в твоей семье, как и в нашей, решит весь конфликт. Большая часть твоей родни будет на твоей стороне, и уверен, что ты обдумывала этот вариант. Пойми, невозможно вечно убегать от проблем. Пример — наш отец, и я не желаю опять повторения для своей семьи, а ты не сможешь постоянно скрываться в этом доме. Совсем скоро тебе станут ненавистны эти стены, если уже нет. — Она прикрыла глаза. Да, Элайджа был полностью прав. — Подумай над этим, Кэролайн. Считаю, что перевес на стороне Никлауса. Я не оправдываю его, но и ты должна унять свою гордость и начинать думать не только о себе. В твоих руках не одна жизнь. Я верю в пророчества. Рано или поздно оно свершится, но подумай, сколько может пострадать прежде, да и потом, простишь ли ты себя потом, зная, что могла бы это своевременно не допустить.
— Из твоих уст это звучит жутковато, Элайджа, — попыталась отшутиться Кэролайн, но он лишь мрачно посмотрел на неё и вышел из кабинета.
***
Только под утро Кэролайн услышала, как Клаус тихо прикрыл за собой дверь в свою комнату, и она тут же перестала дремать и встала с кресла. Расчесав дрожащими руками волосы и запахнув плотнее длинный халат, она вышла из комнаты. С минуту Кэролайн стояла в нерешительности возле двери, но он опередил её и сам открыл дверь. Клаус стоял мрачнее тучи, и она нервно сглотнула.
— Нужно поговорить, — собственный голос напоминал ей писк мыши, пойманной в мышеловку, и Кэролайн прокашлялась. Клаус молча пропустил её в комнату, внимательно наблюдая за каждым её движением. Она прошла к дивану и села, удобно расположившись в нём, по привычке поджав ноги под себя. Он прислонился спиной к двери и сквозь полуприкрытые веки смотрел на неё, ожидая дальнейшего разговора. — Мне надоело сидеть в четырёх стенах, Клаус. С этим нужно что-то делать. — Кэролайн прикусила нижнюю губу, что начинала предательски дрожать. Она прикрыла глаза, пытаясь справиться с волнением. — Клаус оторвался от двери и прошёл к мольберту с незаконченной работой. Обмакнув кисть в синюю краску, он провёл ею по холсту, не спеша ей отвечать, и Кэролайн начинало его молчание напрягать. — Почему ты молчишь?
— Мне нечего тебе сказать, Кэролайн, — тихо ответил он, продолжая рисовать. — Ты сама знаешь, что как только выйдешь из особняка, что Фрея скрыла от чужих глаз, то сразу попадёшься в лапы Лукаса. Его люди повсюду тебя ищут. Сегодня ночью я его видел в одном баре. В любом случае я больше не стану препятствовать твоим решениям. — Кэролайн удивлённо посмотрела на него. — Вы неплохо кутили эти дни с Колом и Ребеккой, что произошло? Устала веселиться?
— Ах вот в чём дело? — взвилась Кэролайн на его слова. — И кто же мешал тебе присоединиться к нам? Или ты ожидал от меня, что я сяду в четырёх стенах и буду горевать? Я терпеть не могу быть взаперти долгое время. С меня хватает собственного гроба, и сейчас я чувствую себя в точности, как в нём.
— Уверен, ты утрируешь, дорогуша, — невозмутимо ответил Клаус, наконец оторвавшись от своего занятия. — Что ты предлагаешь? — Клаус развёл руки в стороны, не понимая её.
— Сделку, — набравшись смелости ответила Кэролайн, отводя свой взгляд от его подозрительно-прищуренного.
— Тебе не кажется, что в последнее время с твоей стороны перебор в них? — иронично спросил Клаус. — Но мне всё же интересно, так что излагай.
— Ребёнок в обмен на защиту моей семьи от Лукаса, — тихо предложила ему Кэролайн, боясь посмотреть в его сторону. Она и так всем существом почувствовала его обескураженность на её предложение. Клаус продолжал молча сверлить её взглядом, и она пожала плечами. — Я не вижу другого выхода, Клаус.
— Просто для уточнения, дорогуша, — проскрежетал Клаус сквозь зубы, справляясь со своим гневом, — ты предлагаешь мне то же самое, что предлагала Лукасу? Потрахушки раз в месяц и разбежались? — Кэролайн наконец посмотрела на него и упрямо вздёрнула подбородок.
— В отличие от Лукаса, я не испытываю к тебе отвращения, Клаус, более того, я желаю тебя. Поэтому не вижу в этом ничего предосудительного. В моей семье такие отношения нормальное явление.
— Но для меня это ненормально! — голос Клауса переходил на крик от возмущения. — Я желаю быть всегда рядом со своей любимой женщиной и ребёнком! Как ты это не поймёшь?
— Но ты ведь должен понимать, что этого не будет, по крайней мере не сразу. Я пришла дать тебе шанс, Клаус, — чопорно ответила Кэролайн, вставая с дивана. — По поводу ребёнка, то я никогда не стану запрещать тебе участвовать в воспитании.
— Не будет никакого ребёнка, пока ты не простишь меня и не станешь доверять. — Клаус переместился к двери и распахнул её. — А пока ты не готова жить и в горе, и в радости, как говорится, прошу, — он указал ей рукой на её комнату. Кэролайн от отчаяния сжала кулаки.
— Это огромная ошибка с твоей стороны. — Она подошла к нему почти вплотную. — Подумай хорошо, на кону твои близкие.