– Ой, это что, анафид? – выдал вдруг стажёр.
Брют и Скат Иваныч резко подняли головы. Через улицу шёл человек, припадая на руку. Слишком длинную для человека.
– Почти на трёх ногах, – проговорил Глеб. – Даже не стесняется, а ведь ещё не ночь!
– Он, видимо, уже давно в этом теле, всё человеческое выжег и пытается теперь удержать облик, – заметил Брют.
– Выясните, при каких обстоятельствах всякий-разный занял чужое тело. – Скат Иваныч медленно докуривал сигарету. – И вызовите Волчкова и Зябликова, чую, придётся побегать.
– Боюсь, они не успеют, сейчас на другом конце города шушеру гоняют, – сказал Брют, но всё равно потряс ворот рубахи, вызывая из ткани рой пчёл. Те с тихим жужжанием моментально исчезли в воздухе.
– Ого! Что это? – не понял Глеб.
– Рой, – кратко ответил Брют.
Он явно не стремился рассказывать больше.
Глеб с интересом осматривал зама. Никаких рисунков пчёл на одежде не было, татуировки Брют тоже не скрывал. Одну носил открыто – знак Великого дуба. Ещё одна – знак зоркого глаза – была у него за ухом.
– Дырку во мне проглядеть решил? – Взгляд у Брюта был светлый, цепкий.
– Пытаюсь понять, откуда пчёлы полетели.
– Как ты попал в Стражу, если ничего про пчёл не знаешь? – беззлобно подколол стажёра Брют.
Глеб обиделся и снова переключил внимание на анафида. Бес продолжал медленно двигаться вдоль стены, помогая себе длинной рукой. Вторую он прижимал к груди.
– Ощущение, будто его ранили, – задумчиво сказал Глеб, проводя рукой по коротко стриженной макушке.
– Долго ещё будем кино смотреть? – одёрнул их Скат Иваныч.
Брют двинулся вдоль улицы, стараясь держаться параллельно чудовищу. Глеб шёл следом. Скат Иваныч остался стоять на месте, хмуро глядя на анафида. Людей с улицы убрали тем же незримым роем пчёл, чтобы не мешались и не стали случайно жертвой беса.
Всякий-разный обратил наконец внимание на Стражу и остановился. Обернулся, посмотрел назад, поскрёб лапой асфальт, а потом дико заорал и бросился на Глеба. Тот не ожидал такой прыти, споткнулся и полетел прямо в лапы чудовища. Брют тут же оказался рядом, начертив в воздухе охранный знак, который с силой толкнул анафида в сторону Ската Иваныча. Босс был готов. Из-за спины он достал огромный серп, одним отточенным движением махнул лезвием, и Глеб услышал глухой стук на другом конце улицы. Голова всякого-разного катилась далеко от тела, распадаясь на грязные ошмётки.
– С нечистью, нарушившей договор, разговор короткий, – отрезал Скат Иваныч.
Глеб смотрел, как развалилось тело анафида, а лёгкий порыв ветра лишил возможности разглядеть, что раньше тут что-то было.
– А говорил, придётся побегать, – проворчал Брют. – Зря парней только отвлекли.
– Не зря. – Скат Иваныч смотрел в сторону, куда улетела голова чудовища.
Рядом стояла фигура, наклонив голову набок, и смотрела на Стражу.
– Что, ещё один? – простонал Глеб.
– Видимо, тот, что первого ранил, – согласился Брют.
Фигура не стала ждать, пока Стража начнёт действовать, она шустро наклонилась, подхватила с земли прах головы и метнула его в Ската Иваныча и его подчинённых.
– Ложись! – рявкнул Скат Иваныч. – Глаза закрыть!
Глеб опять замешкался и почувствовал, как чёрный туман заволакивает улицу и начинает разъедать глаза.
– Дурень, что тебе сказано! – Скат Иваныч пнул стажёра по ногам, и тот грохнулся на спину.
– Это что за колдовство? – просипел Глеб, жмуря глаза, которые неистово жгло.
– Развеется, будешь выяснять, – ответил босс.
– Два нападения рядом, ещё и в центре, – проговорил Брют где-то рядом.
– Расслабились, – бросил Скат Иваныч.
Брют хотел возразить, но передумал. Толку в этом не было никакого. Пустая перепалка на загаженной улице.
Чёрный туман держался недолго. Не стал дожидаться, когда появятся Волчков и Зябликов, поднялся вверх и растворился среди домов.
– Бардак, бардак, – ворчал Скат Иваныч, поднимаясь и отряхивая одежду от пыли.
– Босс, людей пускаем? – спросил Брют.
Скат Иваныч кивнул.
Пустая улица тут же стала многолюдной.
Три стражника смотрели, как заполняются кафе и лавочки в самом центре города. Никто и не заметил, что буквально пять минут назад ходу на эту улицу не было.
– Знаете, – подал голос Глеб, – а в целом-то всё неплохо.
– В плане? – уточнил Брют.
– Теперь у нас есть первый подозреваемый.
Поезда и вокзалы всегда вызывали ощущение грядущего приключения. И неважно, едешь ты в соседний город или просто на дачу. Суета, объявления, которые озвучивают настолько невнятно, что о смысле остаётся только догадываться, – всё это дарило чувство, что грядут изменения в привычной рутине. С этого всегда начиналось путешествие Норы к родным.