Тем временем в кабинет впустили следующего свидетеля — отца арестованного, Самуила Евменьевича Кадомцева. Дворянин, надворный советник, столоначальник Уфимской казенной палаты, отец большого семейства, человек в годах и в пышных ослепительно белых бакенбардах… Что-то скажет он сегодня?
Леонтьев не стал прислушиваться к вопросам, задаваемым Кожевниковым, его интересовали ответы. А они ничего нового не давали, ничего не прояснили и не помогали прояснить.
— Где сейчас находится Иван, не знаю. Накануне куда-то уехал, но до сих пор не явился…
— Почему Михаил оказался вооруженным, не знаю. Но сейчас такое время, что без оружия просто ходить нельзя: всюду нападают и грабят…
— Бертолетовая соль использовалась для фейерверков. Зажигательный шнур — для этой же цели. Револьвер, наверное, Мефодия…
— Деньги, изъятые вместе со шкатулкой, в основном присланы сыновьями. Документы на этот счет при мне. Были и свои сбережения: от жалования, от продажи молока, яиц, яблок. Собирались купить себе дом…
— До 21 сентября Михаил гостил дней десять то ли в Златоусте, то ли на даче Емельяновых. Вернулся 18—19 сентября. 21-го оба сына были дома…
— Мефодий и Эразм летом ездили на Кавказ лечиться, Иван и Михаил в августе собирались в Казань продолжить учебу, но плохо подготовились… Мефодий продолжает службу в войсках, Эразм где-то в отъезде: хлопочет о восстановлении в армии…
Опять вспомнились показания переездного сторожа с разъезда Дема. Офицер с девицей каждый вечер изо дня в день приезжают туда «на прогулку», а через месяц именно в этом месте, в их присутствии неизвестные в масках останавливают и грабят поезд… Кто этот офицер? Эразм Кадомцев к тому времени с Кавказа уже вернулся, а Мефодий уже уехал к себе в часть. Если арестованный Михаил и скрывающийся Иван действительно причастны к экспроприации поезда, то участие в этом деле и Эразма вполне допустимо. Несмотря на то, что офицер и участвовал в войне с Японией…
После Кадомцевых слушали показания свидетелей Сперанских — жены статского советника Елизаветы Яковлевны и ее дочери Ольги. Обе они, допрошенные порознь, подтвердили, что и Иван, и Михаил Кадомцевы часто бывали в их доме и что дети в семье Сперанских очень с ними дружны. В сентябре у хозяйки дома гостила ее сестра, учительница музыки, и вся молодежь целыми днями занималась музицированием. 21-е сентября не было исключением. Оба брата Кадомцевых весь вечер провели у них. Иван играл на флейте, Ольга пела и играла на фортепиано. Потом все танцевали. Подтвердили они и то, что в августе братья Кадомцевы ездили в Казань — Михаил поступать в юнкерское училище, Иван — в ветеринарный институт Почему не поступили? Наверно, плохо подготовились или передумали. Расспрашивать было неудобно, а сами они этого вопроса в разговорах не касались.
Когда их отпустили, Леонтьев не выдержал.
— Господа, и вы верите всему, что тут говорится? И Кадомцевыми, и этими Сперанскими? Да разве не очевидно, что они, дружа семьями, давно обо всем договорились? Кадомцевым нужно алиби — пожалуйста, 21-го сентября они, видите ли, музицировали и танцевали у Сперанских! Это в день, когда был ограблен поезд у Демы. В августе, когда точно так же очистили поезд у Воронок, Кадомцевых вообще не было в Уфе! А кто проверял, действительно ли они ездили в Казань? Вы, Николай Васильевич, проверяли?
Следователь Рябинин покосился на Кожевникова, но тот лишь еще глубже зарылся в свои бумаги.
— Может, тогда вы, Николай Александрович?
Прокурор Никифоров снисходительно похлопал ротмистра по плечу и наставительно пояснил:
— Иван Алексеевич, дорогой, пока идет следствие, копится материал, факты… Естественно, все еще будет проверяться!
— Факты, господа? Сколько дней возимся мы с этим делом, а где они у нас, эти факты? Человек взят с оружием в руках, обыск тоже дал немало ценного, так чему же после этого верить?
— Фактам, Иван Алексеевич, фактам!
— Ну что ж, сегодня вы имеете возможность получить еще один факт…
И он рассказал, что вскоре после обыска у Кадомцевых на телеграфе скопировали телеграмму, которую любезная Анна Федоровна Кадомцева отбила своему сыну Мефодию в Казань. В ней она сообщила, что Михаил арестован, револьвер и деньги изъяты полицией, а отец Самуил Евменьевич лежит при смерти.