— Это не просто ярость, — прорычал Таран. — Это он.
Йонас рванулся к платформе, разрубая цепи Феликса своим новым клинком. Он подал другу руку, и тот принял её без колебаний.
— Дважды, — просипел Феликс. — Ты дважды меня спас.
— Можешь сказать за это спасибо Тарану, — Йонас обнял друга, похлопав его по спине.
Стража, что пыталась было вмешаться, тут же отступила на шаг назад, стоило только Тарану подойти. Йонас заметил, как тот побледнел, потерял все следы загара. Под его глазами залегли тёмные круги.
— Не смотри на меня так, — поморщился Таран. — Ненавижу…
— Ну, не знаю, — быстро ответил Феликс. — Приятно иметь на своей стороне божество.
— Я не божество.
Тем не менее, стоило только Тарану посмотреть на зрителей, как те тут же сделали шаг назад — и слуги, и стража.
— Нельзя здесь оставаться, — пробормотал Таран.
— Ты прав, — кивнул Йонас. Это место было не для них.
Ему нужно поговорить с Клео. С Люцией. Ему следовало убедить их двигаться вперёд, подальше от императрицы.
Амара их не остановила. Она их боялась.
Он заметил, как капитан стражи, Карлос, бесстрашно двинулся к ним, с мечом наголо.
— Мы не пришли сражаться с вами, — промолвил Йонас, показывая свои пустые руки. — Но вы нас не остановите. И друга моего не казните, ни сегодня, ни когда-либо ещё, запомните это.
— Это приказ императрицы, — промолвил Карлос.
Феликс пробормотал что-то совершенно злое, вероятно, высказывая мнение об императрице. А после сказал громче:
— Если она хочет моей смерти, пусть сделает сама.
— Заткнись, пожалуйста, — взглянул на него Йонас.
Феликс ответил на его взгляд.
— Я ненавижу её.
— Знаю, — Йонас вновь перевёл взгляд на Карлоса. — Видишь, что у нас есть сила. И мы не позволим заключить друзей в тюрьму. Мы уходим и забираем принца Ашура.
За последние несколько месяцев Йонас собрал вокруг себя много странных людей. Тарус говорил, что принц Ашур не предавал их, оставляя там, без единого слова, он просто подошёл к сестре, пытаясь остановить зло, зародившееся в ней. Но, очевидно, Амара его проигнорировала.
Принц Ашур Кортас был таким же повстанцем, как и Йонас.
— Уверен, что императрица позволит вам уехать, — Карлос зло прищурил глаза, — но принц Ашур к вам присоединиться не сможет.
— Может быть, вы его не расслышали, — Феликс сжал руки в кулаки, — но либо вы его отпускаете, либо всё тут превратится в горстку камней. Да, Таран?
Йонас покосился на Тарана, казавшегося готовым к бою.
Глаза его светились.
— Правильно, — кивнул Таран.
Йонас задумался на миг, сумеет ли Таран удержать божественную сущность, которую он использовал, чтобы спасти Феликса, или это было просто блефом.
— Я повторяю, — Йонас попытался сосредоточиться на вооружённой страже, — немедленно освободите принца Ашура Кортаса.
Карлос покачал головой.
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому что, — мрачнея, промолвил Карлос, — принц сбежал из его камеры поздно вечером.
Глава 7
Магнус
Пелсия
Магнус выбирался из своей земельной тюрьмы вечность. Кровь капала ему на лицо, пальцы были разбиты, и он провалился в сон.
А когда проснулся, пальцы исцелились.
Без кровавого камня он, сломанный и бесполезный, давно бы уже умер.
А так у него был шанс.
Спасая жизнь сына, бабушка почти срезала кольцо с пальца изгнанной Хранительницы. Он не знал его происхождения, но — ему было всё равно.
Главное, кольцо было. И каким-то образом отец оставил его Магнусу.
Но почему человек, что мучил его всю жизнь, пытался убить, сделал это? Почему отказался от этой невероятной магии?
— В какие игры ты со мной играешь, отец? — пробормотал он.
Мучимый тысячами ответов на этот вопрос. Магнус толкнул крышку своего гроба, что прогибалась под весом пропитанной дождём земли, сделавшей древесину податливей. Слабее.
Слабых так легко поломать.
Это был суровый отцовский урок. Один из многих в жизни Магнуса.
Он попытался сосредоточиться только на своей задаче.
И на господине Курте.
Магнус понятия не имел, сколько прошло времени и успеет ли он его остановить. Эта мысль заставляла его дрожать от гнева, разочарования и страха.
Клео должна быть умнее. Она не позволит себе остаться наедине с ним.
Но это неважно. Курт может её ударить и куда-то утащить…
Из его горла вырвался крик ярости, и он вновь ударил кулаком в дерево — сквозь пробитую дыру посыпалась на лицо земля. Он взревел, смахивая её, но её оказалось ещё больше, и мокрое демоническое одеяло душило его, набивалось в рот и в горло. Он задыхался, хватаясь за единственную мысль, что давала ему сил.