— Что? — спросила Люция, когда та не проронила ни слова.
— Женщина, что заботилась о моём здоровье и о моей сестре, всё ещё живёт во дворце, — промолвила Клео. — Она чудесная и мягкая, но не слабая. Если хочешь, она с удовольствием позаботится о твоей дочери.
Люция на миг перевела взгляд на своего ребёнка. Лисса моргнула, и её потусторонний фиолетовый взгляд вновь стал нормальным, синим.
По спине Люции пробежала дрожь. Она не знала, что это значило.
— Спасибо за предложение.
Клео кивнула и отошла к своей помощнице.
…Когда они наконец-то оказались внутри, Люции попросила няню Клео помочь ей и обнаружила, что та действительно была готова помогать ей с Лиссой. Пришлось сдержать в глубине все угрозы, не поддаваться соблазну рассказать, каковы будут последствия небрежения к здоровью её дочери.
Поцеловав Лиссу в лоб и оставив её на няню, Люция отправилась с отцом к лорду Гарету.
Главный королевский советник хотел встретиться в тронном зале, там, где когда-то знамена были украшены богиней Клейоной и семейным гербом Беллосов — но теперь там не осталось ничего от короля Корвина.
Взгляд её скользнул по знакомым витражам и стенам. В коридоре всё было бело-мраморным, помост и трон — чистое золото…
И лорд Гарет ждал их в центре зала. Его борода стала седее с того мига, как Люция видела его в последний раз.
Он протянул к ним руки.
— Милые друзья, как я рад! Надеюсь, поездка была легка?
Его задумчивый голос, так напоминающий сыновний, заставил Люцию вскипеть.
— Столь приятной, какой может быть на крешийском корабле.
Лорд Гарет рассмеялся.
— Разве у императрицы на такой случай не было лимерийских судов?
— Большинство из них сожжено.
— И все мы теперь — как крешийцы… Но будем надеяться, что солнце ещё встанет, — его взгляд скользнул по Люции. — Моя дорогая, ты выросла самой красивой женщиной на свете!
Она не позволила себе улыбнуться в ответ на комплимент, не покраснела и не зарумянилась, как следовало бы ему ожидать.
— Где твой сын, господин Гарет? — спросила она вместо этого.
Мягкость исчезла из лица лорда Гарета.
— Курт? Я не видел его с той поры, как покинул Лимерос по приказу твоего отца, чтобы прибыть сюда.
— Но, тем не менее, ты поддерживал с ним связь, — отрезал король. — Даже после того, как он стал одним из фаворитов Амары.
Господин Курт посмурнел.
— Ваше Величество, это трудные времена, но все мы пытаемся приспособиться к выбору, что вы сделали ради будущего Митика. Если что-нибудь свершённое моим сыном может показаться вам неверным, прошу заверить, он лишь пытался привыкнуть к новому режиму в пределах собственных сил! Только сегодня до меня доходят новости о том, что многие солдаты императрицы вернулись в Крешию. Означает ли это, что их власть на нашей территории постепенно сойдёт на нет?
— Всё возможно, — допустил эту возможность король. — Полагаю, Амара потеряла интерес к Митике.
— Прекрасно, — кивнул господин Гарет. — Значит, мы можем вернуться к своим обыкновенным делам…
— Курт рассказывал тебе о том, что недавно потерял руку? — поинтересовался король, медленно подступая к лестнице к трону. Он оглянулся через плечо. — Что мой сын отрубил ему запястье?
Господин Гарет моргнул.
— Да, он упоминал об этом… А ещё он упомнил, что именно благодаря приказам Его Величества он получил эту отвратительную травму. Вы потребовали доставить принцессу Клейону, а принц Магнус…
— Не согласился, — оборвал его король. — Да, именно это он и сделал. Мы с сыном по-разному смотрели на многое, и на принцессу Клейону тоже.
Люция с очарованием наблюдала за ними. Она об этом не слышала.
Магнус отрубил руку Курта… чтобы спасти Клео.
— Это было импульсивно, — раздражённо промолвил господин Гарет. — Но ничего не вернуть, так что не стоит ли забыть?
— Ты получал недавние вести от Курта? — король опустился на великолепный позолоченный трон и откинулся на его спинку, сверху вниз глядя на Курта.
— Неделю ничего не было.
— Значит, ты не знаешь, что он натворил.
Взгляд хмурого лорда Гарета переместился на Люцию.
— Нет.
— Даже слухов не было? — спросила Люция.
— Слухов было много, — мягко ответил он, — но о вас, принцесса, а не о моём сыне.
— И какие же?
— Не стоит повторять досужие крестьянские слухи.
Она ненавидела его, ненавидела сладость в голосе, ненавидела напускное дружелюбие и полезность, за которыми пряталось коварство слов и движений.
— Возможно, и я слышал эти слухи, — промолвил король. — Что Люция — могущественная волшебница, что выжгла деревни Митики. Что она демон, которого я семнадцать лет назад вызвал из Тёмных Земель, чтобы утвердить своё царствование.