— Не бойся, я к ней ни на шаг! Женщины с властью меня немножко пугают. Она вся твоя.
— Она мне не нужна!
— Да что б ты ни говорил, — фыркнул Феликс. — Ладно, на сегодня хватит. Может быть, тебе захочется надеть рубашку, прежде чем кое-кто увидит твой маленький секрет.
— Прелесть, — Йонас схватил с земли белую рубаху, натянул её на себя, и когда он оглянулся, Клео поняла, о чём шла речь.
Знак на груди.
Спираль Хранителя.
На миг она не могла ни двигаться, ни дышать. А после Клео заставила себя последовать за ними, всё ещё незамеченной…
Они расстались в коридоре.
Клео зашагала за Йонасом, спеша, чтобы поспеть за его быстрыми шагами. Он покинул дворец и направлялся в Золотой Город.
Куда?
Она мчалась за ним по извилистым улочкам, задаваясь вопросом, была ли у него эта спираль на груди — она вообще видела его без рубахи когда-нибудь раньше?
Да, в Диких Землях, когда он похитил её, чтобы заставить короля Гая прекратить строительство Имперской Дороги. А король просто послал своих солдат за принцессой, с которой обручил своего сына, чтобы навязать семейство Дамора оранийцам.
Йонаса ранили стрелой. И Клео перевязывала ему рану.
Никаких следов не было.
Мятежник покинул пределы города, перебросил через плечо колчан со стрелами и лук, а Клео подняла капюшон своего плаща, оставаясь незамеченной.
Он направлялся к кораблю, который привёл его, минуя оранийцев. Шёл, словно знал, куда идёт, словно бывал тут раньше.
Это была маленькая уединённая бухта, которую Клео с сестрой так любили в мирное время, прячась за крутым утёсом. Они наблюдали с песочного пляжа, как мимо проплывали корабли, направляясь ко дворцу. Волны били о широкий берег, морские птицы летали низко-низко над водой в поисках еды.
Осторожно шагая следом вплоть до бухты, она наблюдала, как Йонас задумался, прицелился — и выстрелил. Выругался, когда прочь ускользнул жирный кролик.
Он был гостем на банкетах короля Гая с горами еды — и охотился на кроликов.
— Следи за шагами, принцесса, — не оборачиваясь, произнёс Йонас.
Она застыла.
— Да, я знаю, что ты шла за мной от самого дворца.
Чувствуя себя предельно странно, Клео с высоко поднятой головой подошла к нему.
— Зачем ты охотишься на кроликов?
— Потому что, охотясь на кроликов, я чувствую себя нормальным, — ответил он. — А разве это не хорошо — изредка испытывать столь новые ощущения?
— Может быть, — она потёрла левую руку, покрытую, словно виноградными полозьями, линиями воды. — Но не стоит никого убивать. Сегодня в этом нет необходимости.
Йонас покосился на неё.
— Мне стоит объяснить тебе, откуда на тарелке берётся мясо?
Клео тяжело вздохнула.
— Откуда у тебя на груди метка Хранителя?
Он промолчал, отложил лук и стрелы на песок и посмотрел на спокойную воду.
— Ты видела это.
— Да, — кивнула она. — Я увидела вас с Феликсом во дворе.
— Понял. И теперь у тебя есть вопросы, — он оглянулся на неё.
— Только один, — призналась она.
Йонас рассеянно потёр грудь.
— Я не Хранитель, если ты об этом, но во мне есть магия — но я не способен получить её, как бы я ни старался.
— Могу себе представить.
— Несомненно, — Йонас опять уставился на кристально чистую воду. — Бессмертная Федра отдала жизнь, чтобы спасти меня, исцелила за миг от смерти. Мне сказали, что я… поглотил её магию. Не понимаю, как. Но это случилось и с Оливией… — он покачал головой. — Я впитывал их магию, словно та губка, с каждым днём всё больше, а потом появился этот знак.
— О, — хмыкнула Клео. — В этом есть смысл.
— Возможно, — рассмеялся он, — тебе это нравится.
— Но ты не можешь этим пользоваться.
— Нет, — он покосился на знак на её руке. — Итак, каков план, принцесса.
— План? — Клео удивлённо посмотрела на него.
— Ну, план, как всё это исправить.
— Понятия не имею, — она на миг умолкла. — Покажи мне свой знак.
Он сначала заколебался, а потом медленно расстегнул верхние пуговицы своей рубашки. Она приблизилась к нему и осторожно опустила ладонь на его кожу, чувствуя, как ускорилось сердцебиение.
— Моя метка иногда светится.
Он сначала смотрел на её руку, прежде чем посмотреть в глаза.
— Тебе повезло.
Её губ коснулась улыбка — Йонас всегда мог заставить её улыбаться.
— О, более чем.
— Я больше не испытываю иллюзий относительно твоих чувств, принцесса. Я знаю, что ты его любила и тоскуешь по нему. Прости меня за эту потерю. Боль не исчезнет ещё очень долго.