Она долго сидела так — и Лисса рыдала, пока к ним не подошёл Магнус.
Глаза Люции были сухими, сердце — опустело, когда она подняла взгляд на брата.
— Убийцу схватили, прежде чем ему удалось бежать, — промолвил Магнус. — Я лично допрошу его.
Она ждала, не говоря ни слова.
— Если захочешь, я буду благодарен за твою помощь.
Да, Люция хотела бы его допросить.
Она вскочила, потянув Магнуса за руку. Нянечка ждала снаружи, нервно косясь на Люцию.
— Прости за суровость, — прошептала принцесса.
Няня склонила голову.
— Ваше Высочество, мои соболезнования.
Люция безмолвно, с каменным сердцем последовала за Магнусом через залы во дворце, ничего не видя вокруг, едва переставляя ноги, пока они не добрались до подземелья.
Заключённому было лет двадцать. Его заперли в маленькой камере, его запястья и лодыжки были скованны железными цепями и прибиты к стене.
— Как тебя зовут? — голос Магнуса звучал холодно. Он вновь надел на уже вымытые от крови руки кольцо.
Мужчина молчал.
Люция столько всего хотела сказать отцу — но не сможет!
Всё украл убийца.
Люция отвернулась от него.
— Ты умрёшь за то, что сделал, — выплюнула она.
Мужчина смотрел на неё долго-долго — и усмехнулся.
— Ведьминская дочь… Используешь свою магию?
— Ты не боишься.
— Я не боюсь ведьм.
— О, я куда больше, — Люция подошла к мужчине и сжала его горло, впиваясь ногтями в плоть и заставляя смотреть в глаза. — Кто ты? Повстанец? Убийца?
Она попыталась выдернуть из него правду, как из господина Гарета, а он просто принимал её вызов.
— Я сделал это для Крешии, — прошипел он. — Для императрицы. Делайте что хотите, я уже исполнил своё предназначение.
— Для императрицы, — Магнус прищурил тёмные глаза. — Амара приказала тебе убить короля, или ты решил сам?
— А если и так? Тебе не отомстить. Она сильнее вашего мелочного королевства, — убийца посмотрел на принца. — Твой отец был трусом и лжецом, червём среди великолепия, и утратил свой шанс, выступив против императрицы. Мне приказали убить его публично, чтобы все знали, что он мёртв?
— Это так? — слова Магнуса были так спокойны, что Люция едва слышала его.
Её руки дрожали от желания испепелить его.
Её брат приблизился к нему.
— Полагаю, стоит сказать, что твоя стрельба не имеет равных. Никогда не выдел столь опытного арбалетчика. Стража говорит, ты был в глубине толпы, и четыре стрелы в цель. Амара тебя ценит.
— Это бессмысленно… — фыркнул убийца.
Лезвия кинжала сверкнуло в свете факела, прежде чем Магнус всадил его в чужое лицо.
Дыхание застыло в её груди. Люция наблюдала, как дёрнулся и обмяк этот человек.
Магнус взглянул на неё.
— Что с твоим даром? — спросил он, холодно и сухо.
Она хотела лгать, но не могла.
— Ничего не выходит… — Люции казалось, что она глотнула разбитое стекло. — Лисса… Она украла мою магию ещё до рождения. Не знаю как.
Магнус медленно кивнул. Он утёр клинок носовым платком, и кровь чернела в тенях подземелья.
— Значит, ты не можешь помочь Клео и победить Каяна.
В его обвинении мелькнул гнев.
— Я этого не говорила!
— Я это услышал.
— Я пытаюсь найти выход! Я больше тебя не подведу!
Но в выражении лица брата не было эмоций. Рассержен? Расстроен? Разочарован?
Всё одновременно.
— Надеюсь, что нет, — наконец-то ответил он.
Магнус не проронил ни слова, когда она покинула темницу и медленно зашагала в сторону отца.
Первое, что она заметила — это запах горящей плоти.
Её взгляд с ужасом упал на почерневший, тлеющий труп няни посреди комнаты.
Крик вырвался из горла Люции — болезненный и нечеловеческий.
Она бросилась к колыбели. К пустой колыбели.
Лисса исчезла.
Глава 17
Йонас
Оранос
Он не присутствовал во время речи короля. Знал, чего ожидать.
Ложь, ложь, ложь.
Политический навоз.
Они с Феликсом прочесали Золотой Город в поисках Ашура. С того момента, как он прибыл во дворец вместе с совершенно не-мёртвым принцем Магнусом, крешийский принц блуждал по тавернах, где было легко развязать языки и узнать что-то новое.
Секреты о магии.
О местных ведьмах.
О ком-то, кто мог помочь Нику в тот миг, когда он покажется.
У Йонаса были свои секретные средства — спрятанные в ножнах на поясе. От разочарования после разговора с Тимофеем о золотом кинжале он оставил себе только уверенность в том, что он покончит с богом Огня.