В какой-то миг Магнус испугался, что потерял её, а после светлое пятно вновь мелькнуло впереди.
Если она Родич Воды, то могла просто пытаться заманить его на верную смерть.
В этой мысли не было ни капли надежды, ни капли пользы.
Лучше б ничего такого вообще не приходило в голову.
Лес в какой-то миг превратился в маленькую лужайку у реки, радиусом не больше двадцати футов. Магнус остановился за последним деревом и наблюдал за тем, как застыла Клео, внимательно осматриваясь, словно в поисках моста в лунном свете.
Магнус выскользнул из тени.
— Мне кажется, это не самое лучшее время для купания, — промолвил он.
Плечи Клео напряглись.
Магнус застыл, наблюдая, как она медленно поворачивалась к нему.
В лунном свете её глаза ярко светились, но в темноте он не мог увидеть аквамариновое, только серое и чёрное. Пугающие линии, напоминающие виноградную лозу, потянулись уже к левой щеке и виднелись почти чернотой на фоне её бледной кожи.
— Ты меня нашёл, — прошептала она.
— Разумеется, нашёл, — он почувствовал, как пересохло в горле, и с трудом сглотнул. — Это ты?
Она уставилась на него.
— А кем ещё я могу быть?
Магнус издал резкий, нервный смешок.
— Ну, Таран уже проиграл свою битву с Родичем Воздуха. А потом они… они забрали тебя. Что ещё мне следовало подумать?
Она мягко улыбнулась.
— Это всё ещё я.
Он почувствовал странную волну облегчения.
— Хорошо. Только не уходи от меня больше, ладно? Клянусь тебе, Клео, что я буду сражаться за тебя до последнего…
А после что-то ударило его сзади.
Что-то острое и болезненное.
Клео широко распахнула глаза.
— Нет! — закричала она. — Магнус, нет!
Он заставил себя опустить взгляд.
Из его груди торчал окровавленный наконечник меча.
Он моргнул, а после рухнул на колени, когда оружие выскользнуло из его тело.
Он смутно отметил, что земля была холодной и влажной. Начинался дождь, хотя ещё несколько минут назад на небе не было ни облачка.
— Понятия не имею, как ты это сделал раньше, — пронзительный голос Курта резанул слух Магнуса, когда бывший королевский советник выскользнул из-за его спины. — Я полагал, что это волшебство твоей сестры помогло тебе выбраться из могилы, но это не объясняет того, что случилось в том тупике… Но это не имеет значения, — его усмешка зло сверкнула в лунном свете. — Ты мёртв, Магнус. Наконец-то.
Магнус сквозь туман рассмотрел, что Клео всё ещё стояла у края воды, бледная, словно сама луна. Волосы её потемнели под дождём.
Вокруг неё на земле простиралась корка льда.
— Я тебя убью, — прорычала Клео.
— Я знаю, что ты не можешь это контролировать, — Курт кивнул на лёд, — так что перестань причинять неприятности и дай мне вернуть тебя в твою новую семью.
Магнус попытался заговорить, но слова не складывались воедино.
— Что-что? — Курт приложил руку к уху. — Мне всегда было интересно, что говорят перед смертью мои враги. Ты не мог бы погромче?
— Ты думал… — выдавил из себя Магнус, — что это будет… так… легко?
Курт закатил глаза.
— Просто умри, ладно?
Прошло немало времени, прежде чем Магнус почувствовал, как рана начала затягиваться.
Лицо бывшего королевского советника вытянулось от удивления и ужаса, когда Магнус поднялся на ноги, и это почти стоило тех мук, что он испытал.
— Магнус… — ахнула Клео, и по её щекам градом потекли слёзы. — Я думала, что я тебя потеряла! Так же, как потеряла…
Ей не нужно было заканчивать свою мысль.
Так же, как она потеряла Теона.
— Я знаю, — мрачно ответил он.
Курт не пытался сбежать. Он стоял, как вкопанный, ошеломлённый тем, что увидел.
— Это тёмная магия.
— О да, — Магнус шагнул к нему, сжимая руки в кулаки. — Самая тёмная, самая чёрная магия на свете. И если есть что-то, что способно быть противоположным стихиям, то оно в моих руках.
Он схватил Курта за горло, ударяя его о ближайший ствол дерева.
— Смилуйся! — прохрипел Курт. — Смилуйся! На мне огненное клеймо Каяна! У меня не было выбора, я вынужден был следовать его приказам!
— Поразительно, когда ты закопал меня на шесть футов под землей, у тебя тоже было это клеймо?
Курт сжался.
— Прости за всё-всё, что я когда-то тебе сделал. Прошу, помилуй меня!
— Ты жалкий, мерзкий трус, — выплюнул Магнус.
Его ненависть к этому бесполезному, отвратительному человеку, что угрожал Клео, что пытался убить его вот уж три раза как, наконец-то вырвалась на свободу.
Он никогда не хотел никого убивать, по крайней мере, до этого момента.