— Нерисса, — промолвила Амара, — Ты должна поверить, что я просто пытаюсь помочь!
— Я тебе верю, — ответила Нерисса. — И я согласна с тем, что безопасность Лиссы должна быь в приоритете. Её нужно немедленно вернуть матери.
— Хорошо. Так с чего мы начнём? — Амара успокоилась и позволила себе расслабить ногу. Она смотрела в окно, в которое проникали солнечные лучи, и видела кристально-голубые воды Серебряного моря.
— Предположим, я тоже с этим согласен, — Феликс ходил по кармическому полу в комнате Амары, словно загнанный зверь. — Итак, я прохожусь по городу, залезаю во все старые убежища Микаха для повстанцев, заставляю их присоединиться к его спасению. Потом мы выдираем ребёнка из лап злой бабушки. И что тогда? Что будет с твоей шкурой?
— Тогда… — Амара застыла. — Я останусь императрицей.
Феликс застонал.
— Ну как удобно!
Амара почувствовала, как быстрее забилось сердце.
— Но я уже могу это сделать! Я поняла, что ошиблась, но во многом виновата бабушка! Конечно, я сама принимала некоторые решения… как и отец не всегда слушал советников, — она содрогнулась от мысли, что могла быть такой же, как человек, которого ненавидела всю свою жизнь. — Но я могу измениться и стать лучше! Теперь, когда я поняла, что творит моя бабушка, она больше так сильно на меня не повлияет!
Феликс изогнул бровь.
— Ты правда веришь, что это всё правда, да?
Он говорил с таким неуважением, что она едва подавила желание закричать, чтобы стража примчалась и арестовала его.
А потом Амара опять напомнила себе то, что перенёс Феликс. Большинство мужчин давно бы уже не дышали, не говоря уж о том, чтобы быть здоровыми.
Он был сильным. А она нуждалась в силе.
— Это действительно правда, — твёрдо ответила она.
Феликс покосился на Нериссу и покачал головой.
— Я больше не в силах слушать этот бред.
Амара поняла, что Нерисса до сих пор не отвела от неё взгляда. Её бывшая служанка внимательно смотрела на неё, и её тёмные глаза холодно прищурились, а руки были уверенно сложены на груди.
— Не время спорить, — наконец-то сказала она. — Мы с Феликсом отправимся на поиски местных повстанцев, и молись, чтобы их оказалось достаточно!
Феликс наконец-то спрятал свой кинжал в ножны, но выражение его лица было не мягче.
— Если мы их найдём, они помогут. Миках — прекрасный лидер. И ничего не изменилось.
— Я пойду с тобой! — Амара вскочила, желая помочь.
— Нет, — оборвала её Нерисса. — Ты останешься тут и будешь готовиться к коронации. И делать вид, что ничего не случилось.
Разочарование пронзило Амару, и она неловко пошатнулась.
— Но всё далеко не нормально!
— Вот потому и надо притворяться, что это так. Нам не надо, чтобы твоя бабушка ещё что-то заподозрила! А если это случится, то никто никогда не увидит ни Микаха, ни Лиссу. И Миках умрёт, будучи казнён в этой тёмной комнате.
Амаре хотелось спорить, но слова Нериссы были мудры, и она кивнула.
— Хорошо. Тогда, прошу, возвращайтесь, как только сумете.
— Хорошо, — Нерисса без колебаний кивнула.
Феликс медленно отступил от Амары, словно дожидался, что она метнёт кинжал ему в спину, стоит только отвернуться от неё.
— Если ты опять лжёшь, — промолвил он, прежде чем покинул комнату, — то ты об этом пожалеешь, поняла?
А потом они ушли, и Амара осталась одна, задаваясь вопросом, правильно ли она поступила. С другой стороны, любое другое решение привело бы её к смерти — тцт, на полу.
Она сделала всё правильно.
Тем не менее, это было так же неестественно, как и ходить со сломанной ногой.
Амара изо всех сил пыталась провести остаток дня так, как собиралась. Она медитировала, искупалась, а после трапезничала фруктами и свежей выпечкой, но едва могла глотнуть еду.
Она приладила к ноге скобу, что помогла ей обходиться без трости. Ей стало легче, но она всё ещё не могла скрыть свою хромоту.
А потом она ждала столько, сколько могла, прежде чем позволила сопроводительнице нанести краску на её лицо, подвести чёрным углём её глаза, сделать губы ярко-алыми. Они теперь напоминали ей кровь.
Вторая помощница заплела её длинные чёрные волосы в сложные косы.
Наконец-то они помогли Амаре облачиться в её коронационное платье, и в глазах Лоренцо при виде творения сверкала гордость.
— Вы прекрасны, словно богиня, Ваше Величество, — сказал он, когда за её плечами закрепили тяжёлые крылья.
Амара посмотрела в зеркало, заглянула в свои глаза и пожелала, чтобы её оттенок не напоминал об Ашуре.
Ей хотелось, чтобы Лоренцо говорил правду. Богиня. Могучая любой ценой.