— Нет, — согласился Морган. Он чувствовал, как мальчик удивился, и стал теснить его в сторону дома. — Но я не встречусь с твоей матерью и без тебя, поэтому ты должен решить, сколько моей компании ты сможешь вынести.
— Я не хочу с ней разговаривать. Или с тобой.
Моргана наполовину тянуло притащить мальчика к воде, бросить его туда и покончить с этим. Но было не достаточно доказать, что мальчик — финфолк. Он хотел, чтобы тот был его союзником, согласным инструментом. Дилан был прав. Ситуации здесь и в Святилище были бы легче, если бы между ними было взаимопонимание. Потребуется немало времени, чтобы завоевать доверие мальчика.
— Твой разговор не так высоко ценится, как ты себе представляешь, — сказал Морган сухо.
— Ты не знаешь мою мать.
Морган приподнял бровь.
— Она задает вопросы, — сказал Закари отчаянно. Его голос задрожал.
— Ей не нужны ответы, — сказал Морган. — Только уверенность. И возможно… извинения.
— Ты говоришь мне извиниться?
— Она о тебе беспокоится.
«И я тоже», — подумал он. Новая, тревожная мысль.
— Чем больше ты проявишь себя чувствительным к ее проблемам, тем менее заинтересованной она будет.
— Ты имеешь в виду, чем больше я скажу ей, тем меньше она спросит, — сказал Закари резко.
Морган улыбнулся акульей улыбкой в темноте.
— Точно.
Лиз почитала Эмили и заправила ее одеяло, они обе были успокоены знакомым ритуалом перед сном. Прошли года, когда Зак был маленьким, и его можно было защитить ночником и поцелуем, когда единственные монстры были воображаемыми и могли быть сосланы в шкаф.
Она спустилась вниз, чтобы включить свет у входной двери, тихо ступая по деревянным ступеням босыми ногами.
Крыльцо пустовало. Во дворе было темно. Непрекращающийся стрекот сверчков наполнял ночь.
Слова сказок обернули ее сердце как колючая проволока, оставляя дюжину крошечных, кровоточащих проколов.
«И Макс, король всех диких вещей, был одинок и хотел, чтобы где-нибудь был кто-то, кто любил бы его больше всего на свете».
Закрыв глаза, Лиз прислонилась лбом к прохладному стеклу около двери.
— Зак, вернись, — шептала она как молитву. — Вернись домой.
Где он? Если важно, где Морган? Она ненавидела, что застряла дома, не способная добраться до них и все исправить. Зак все еще не отвечал на ее звонки.
Она сделала глубокий вдох и заставила себя отойти от двери. Повернувшись к другой лампе, она села в глубокое кресло и включила свой ноутбук. Работа была хорошим противоядием от беспокойства. Так что она будет работать.
Пятидесяти трехлетний Генри Тиббетс пришел в клинику после неожиданного падения на своей лодке. Слушая сбивчивые объяснения ловца омаров, Лиз подозревала, что у него, наверное, был приступ. Она тщательно прошлась по медицинской истории и заказала для него ЭЭГ в больнице на материке. В то же время… Клиника была укомплектована фенобарбиталом, но, конечно, были новые препараты с меньшим количеством побочных эффектов? Нахмурившись, она полезла в интернет.
Она делала записи, когда услышала царапанье на крыльце и скрежет у двери. Она подняла голову. Ее сердце сжалось с надеждой.
— Зак? — Она встала на ноги, опуская ноутбук на пол.
Передняя дверь открылась.
Зак. Слава Богу. Облегчение накрыло ее как волна.
Ее сын маячил в дверном проеме гостиной, ссутулив плечи, наблюдал за ней из-под густых, светлых ресниц. Она вскочила на ноги, едва отметив, что позади него стоял Морган. Ее сын больше не хотел, чтобы она к нему прикасалась. Ей было все равно. Она крепко схватила его и сильно обняла.
«Такой высокий», — подумала она, — «с большими мужскими костями на мальчишеской груди. Когда он успел так вырасти?»
Его футболка пахла молодым мужским потом и травой. Он неловко похлопал ее по спине одной рукой.
— Извини, мама.
Глупые слезы, сердитые, благодарные слезы, наполнили ее глаза.
— Где ты был?
Рука Зака упала. Она отстранилась и увидела, что он обменялся взглядом с Морганом поверх ее головы. Беспокойство прошло по ее позвоночнику как холодная рука в темноте. Он откашлялся.
— Я пошел к Стефани. Стефани Вайли? Ее семья владеет продуктовым магазином. Она думает, что ее папа, возможно, может дать мне работу. — Еще один быстрый взгляд на Моргана. — Заполнять полки и барахло.
Кулак в ее груди расслабился.
— Зак, это замечательно.
— Да. — Он переминался с ноги на ногу. — Я должен идти. Должен отдохнуть, завтра большой день.