— Солнечные ожоги? — Звучит ужасающе.
— Не переживай. Это не влияет на созданных вампиров. Только на рождённых.
— Что?
Брандт стонет, когда Лукас открывает клетку, и у меня сжимается в груди. Мысль о том, что моя пара страдает из-за меня, причиняет физическую боль. Но в момент, когда Лукас укладывает Брандта на раскладушку, я знаю, что это правильный выбор. В глазах моей пары нет ничего, кроме голода. Лукас захлопывает дверь и запирает её на серебряную цепочку, как раз когда Брандт делает выпад.
— Отдай мне мою пару, — рычит Брандт, сжимает прутья и шипит, когда серебро обжигает кожу. — Она мне нужна.
Лукас стоит между нами, не давая мне подойти ближе.
— Брандт, мы делаем это для твоего же блага.
— Лжец. Ты пытаешься забрать то, что принадлежит мне. Ты хочешь её себе. Так вы, Блэкторны, всегда поступаете. Забираете то, что хотите, не заботясь о том, что может случиться.
От этого Лукас напрягается, и воздух вокруг становится тяжёлым от разочарования.
— Тебе лучше всех известно, что я не беру то, что хочу. Иначе меня тут не было бы. А теперь мы с Клэр уходим, чтобы найти способ избавить тебя от проклятия, прежде чем ты убьёшь и себя, и её.
— Блэкторн, держи руки подальше от моей пары.
Я ощетиниваюсь от чистой ненависти в голосе Брандта. Это не из-за беспокойства за меня, а звук абсолютного собственничества.
— Я не твоя собственность, — огрызаюсь я. — Если не захочу, чтобы он прикасался ко мне, так ему и скажу. И если бы он осмелился ко мне прикоснуться, остался бы без рук. Всё ясно?
Я смотрю на Брандта с необузданным вызовом в глазах.
— Клэр, ты нужна мне, — говорит он. — Без тебя плохо и всё болит. — Он придвигается ближе к решётке, и на этот раз, когда серебро обжигает кожу, не вздрагивает. Затем глаза, которые были полностью чёрными, возвращаются к естественной красоте и расширяются по мере того, как приходит осознание, где мы находимся. Он пятится от решётки, прищуриваясь, и выдавливает слова через пересохшее горло. — Убирайся отсюда, пока безумие не поглотило нас обоих.
Мне не нужно повторять дважды. Развернувшись, я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, пока позади остаётся только тяжёлая дубовая дверь. Брандт прав. Безумие внутри меня. Я чувствую, как оно свернулось клубочком в глубине сознания в ожидании. Шаги Лукаса по скрипучей лестнице в подвале эхом отдаются в голове, но я больше сосредоточена на мужчине, которого покидаю. Мужчину, которого я собираюсь спасти. Брандт, возможно, и спас меня от смерти, когда мы впервые встретились, но я собираюсь спасти его и дать нам то, что он мне обещал. Вечность.
Глава 13
Клэр
— Как нам это остановить? — спрашиваю я у Лукаса.
Он выгибает идеальную бровь.
— А ты как думаешь? Поговорим с ковеном. У нас с Норой… своя история. Она нам поможет.
— Нора?
— Лидер сестёр Владычицы Озера.
— Сколько ведьм всего в мире?
Он качает головой и вздыхает.
— Количество постоянно меняется. Уверен, их было бы гораздо больше, если бы пуритане, страдающие пироманией, не охотились на ведьм, как на собак.
— И у тебя с ними хорошие отношения? С ковеном этим?
Он слабо пожал плечами.
— Не сказать, что хорошие… скорее терпимые, но не думаю, что они сейчас затачивают колья.
— Но я убила сына Теи.
— Да.
— Тебе не кажется, что они немного разозлятся, если мы придём и потребуем снять проклятие?
Он смеётся и пощипывает переносицу, что выдаёт его разочарование.
— Слушай, я мог бы оставить тебя самой во всём разобраться. Мог бы не помогать. Но у этих ведьм есть кое-что, что нужно мне, и если я смогу проникнуть в ковен, заберу это.
— А, понятно. То есть ты увидел в этом возможность что-то у них украсть?
— Ты хочешь исцелиться или нет? Вариантов не много. Тея убьёт вас этим проклятьем.
Я стискиваю зубы и бросаю взгляд на дверь. Я слышу, как Брандт кричит от ярости, и звон прутьев его клетки. Я живо воображаю, как он врезается в клетку, пытаясь вырваться, несмотря на то, что серебро обжигает.
— Хорошо. Когда пойдём?
Лукас смотрит в окно.
— Уже почти рассвет. Нам придётся отправиться туда с наступлением темноты.
— Но… что, если она вернётся?
Он выгибает брови.
— Сделай то, что сделала с её сыном. Или молись, чтобы она покончила с тобой и оставила вас с Брандтом убивать друг друга.
С этими словами Лукас Блэкторн поднимается по лестнице, напевая себе под нос, будто в клетке в подвале не заперт сумасшедший вампир. Я остаюсь внизу, не в силах уйти от мучительных криков Брандта. Он зовёт меня снова и снова. Кто-то должен быть там. Кто-то должен его утешить. И когда солнечный свет начинает просачиваться в окна, я делаю то, чего не должна — приоткрываю дверь в подвал и осторожно спускаюсь по лестнице.