— Наконец-то все это закончилось, — вымолвил Донни. — Этот Морган просто злобный ублюдок!
— Ну, а ты-то каким образом с ним связался? — спросила Ли.
Донни сокрушенно покачал головой.
— Он и с ним еще двое зашли как-то ночью к нам в бар, как раз во время моего дежурства. А потом, уже в выходной, я вышел прогуляться со своими приятелями и повстречал их в другом баре. Они меня тоже узнали и зазвали к себе в гости, в тот самый дом. — Донни досадливо поморщился. — Какой же я был дурак!.. Я клюнул на все эти приманки — мол, ты будешь жить вечно, никогда не состаришься, а та, в которую ты влюблен, будет твоей… — Вздохнув, он провел ладонью по волосам. — Я купился на это, как какой-нибудь молокосос, даже не подумав, что окажусь в его власти, что он будет принуждать меня творить зло, убивать людей. — Его рука упала вниз. — Ли, я очень перед тобой виноват.
Взглянув на него, она нахмурилась. Донни выглядел просто ужасно — глаза запали, скулы обтянуты. И вообще на его лице отражалось явное страдание. Он, конечно, серьезно напортачил, однако честно признает это и… Так или иначе, благодаря его глупости она встретила Люциана и, кроме того, обрела многочисленных родственников. Вернее, обретет, если преодолеет свои страхи, перестанет, образно говоря, шарахаться в сторону, точно испуганная лошадь, и полностью доверится ему.
Повернув голову, Ли посмотрела на Люциана, который по-прежнему стоял на берегу озера.
— Все в порядке, — тихо произнесла она. — Не переживай. Что свершилось, то свершилось.
— Но ведь я… — начал было Донни.
— Все это в прошлом, — перебила Ли. — В холодильнике лежат пакеты с кровью, так что иди подкрепись, а то ты едва на ногах держишься.
Чуть помедлив, он повернулся и поплелся на кухню. И уже оттуда, когда она укладывала на стул ненужный больше меч, поинтересовался:
— И каким образом ее употреблять?
— Просто насади пакет на клыки, — объяснила она. — И залей в себя столько, сколько нужно, до полного насыщения.
Ли опять посмотрела в окно и увидела, что разговор уже закончился. Мортимер с Брикером потащили Моргана к вертолету, Люциан же направился к дому.
Приблизившись к окну, он отодвинул прозрачную створку, и Ли, зажмурившись, подалась назад, поскольку винт машины снова заработал. Люциан, впрочем, был достаточно проворен, поэтому песку внутрь попало совсем немного. Она услышала, как дверь закрылась, и прежде чем успела открыть глаза, почувствовала на себе его руки.
— Сегодня я уже говорил, что люблю тебя? — прошептал Люциан, прижимая ее к себе.
— Даже если и говорил, я не против услышать это еще раз, — улыбнулась Ли, также обнимая его.
Он засмеялся и, поцеловав ее, тихо произнес:
— Я люблю тебя.
— Я тебя тоже, — отозвалась она, и он еще сильнее сжал ее в своих объятиях.
— Спасибо за помощь, — снова поблагодарил он и погладил ее по щеке. — Так мы с тобой по-прежнему просто встречаемся?
В этом вопросе чувствовалась некоторая робость, и Ли невольно улыбнулась, однако ответила вполне серьезно:
— Думаю, что период встреч уже миновал. Мы с тобой сложившаяся пара, половинки единого целого.
— Господи, и за что мне такое счастье?! — Люциан опять овладел ее губами, но на этот раз поцелуй длился куда дольше, до тех пор пока голос Донни не вернул их к реальности.
— Поскольку я по-прежнему жив и нахожусь здесь, а не в том вертолете, значит ли это, что убивать меня не будут? — полюбопытствовал он.
Подняв голову, Люциан устремил на него недовольный взгляд.
— Только в том случае, если ты больше не будешь нас прерывать.
— Понял, — кивнул Донни. — Тогда, быть может, — он огляделся, — мне погулять с собакой?
— Ну что ж, Дональд, идея неплохая, — сдержанно похвалил Люциан.
— Можно звать меня просто Донни, — сказал тот и, двинувшись к двери, похлопал себя по бедру. — Пойдем, песик.
— Его зовут Джулиус, — прерывисто выдохнула Ли, поскольку губы Люциана уже прижались к ее шее.
— Ясно, — отозвался Донни. — Идем, Джулиус. — И вместе с псом он исчез за дверью.
— Ты знаешь, Ли… — начал Люциан, вытягивая ее футболку из джинсов.
— Что? — Она тоже взялась за его рубашку.
— Помнишь, я посмеялся над твоей идеей поучаствовать в охоте на плохих парней?
— Помню.
— Сегодня ты доказала, что я напрасно иронизировал.