Сильнее всего Алексей страдал от того, что его вот так просто могли сократить, он всегда полагал, что нужный и ценный работник и вдруг оказалось, что Алексей Павлович Разумовский полный ноль.
От этой мысли хотелось выть, но Алексей лишь чаще улыбался и шутил больше обычного.
После работы, ноги сами собой привели к бару «У друзей», где, конечно, друзей ни каких нет, но зато можно, не закусывая, выпить водки.
Из бара Алексей вышел повеселевший.
«Ничего, всё наладится, подумаешь производство, да мало ли таких производств по России?! А может и правда, махнуть на юг?.. Интересно, как Алёнка относится к морю?»
Вспомнив жену, Алексей ещё больше приободрился. Сейчас придёт, пожалуется, Алёнка утешит. Они просидят полночи и что-нибудь придумают.
Улыбнулся и прибавил шагу.
Жена открыла не сразу, Алексей отметил, что на ней застиранный жёлтый халат и торжественная серьёзность лица, хотел поцеловать в щёку, но Алёнка увернулась и поспешила в кухню.
– Ты сегодня поздно, отрабатывал опоздание? Ужинать будешь? У меня всё готово.
Кухонный стол выглядел по-праздничному: дымящаяся котлета с пюре, какой-то салат, холодная закуска и пузатая короткогорлая бутылка коньяка. Алёнка суетилась возле стола, раскладывала столовые приборы и с места на место переставляла рюмки.
– Ого, да у нас никак праздник?!
– Садись, – Алёнка опустилась на табурет и, потупившись, принялась теребить скатерть.
– Эх… – Алексей присел, откупорил бутылку и, взяв рюмку, щедро плеснул коньяку.
– Послушай, Лёша, нам нужно поговорить, – Алёнка смотрела под ноги и продолжала теребить скатерть.
– Конечно, я всегда готов поговорить, особенно за таким столом, – Алексей залпом осушил рюмку.
– Давай разойдёмся, – Алёнка взглянула робко, словно сама испугалась своих слов.
Горьковатый привкус коньяка смешался с холодным ужасом одиночества, хрупкие надежды на утешение и понимание рассыпались.
Алексей потянулся к бутылке, наполнил рюмку до краёв, резко выдохнул и одним глотком выпил содержимое.
– Ну, раз хочешь, давай, – он принялся с аппетитом поедать котлету.
Алёнка несколько минут наблюдала за ним, потом вскочила и, не говоря ни слова, вышла из кухни.
Оставшись один, Алексей отодвинул тарелку и ещё налил коньяку.
«Какой странный день. Можно сказать – день истины! Всегда думал, что меня ценят на работе, и боготворит жена, оказывается, я заблуждался…»
Он глотнул коньяка, но горький вяжущий вкус вызвал отвращение, Алексей поморщился.
Траурной вереницей потянулись мрачные мысли…
– Спать идёшь? – грубоватый голос жены вспугнул тяжёлые думы и они, словно вороны, принялись кружить над израненной душой.
Алексей поднял голову, в кухне сумрачно, за окном темно, а жена уже смыла дневной макияж.
– Нет, пойду, пожалуй, – Алексей поднялся.
– Куда собрался? – Алёнка упёрла руки в бока.
– На Юг, к морю.
– Как хочешь, – Алёнка развернулась и ушла в спальню…
Ночной воздух щедро пропитался летними ароматами, но среди цветочного благоухания уже закрались осенние запахи, и ночная прохлада заставляла жалеть, что не взял куртку.
«Вернуться?.. Нет, ни за что!» – Алексей сжал губы.
Сквозь мутную поволоку слёз ярко-жёлтая Луна, обсечённая с края, дрожала и расплывалась.
Алексей остановился и задрал голову. Слова жены повторялись снова и снова, будто кто-то зачитывал приговор и обрекал его, Алексея, на долгую безрадостную жизнь.
– У-у-у… – стараясь, чтобы вой долетел до самой Луны, он завыл.
На душе полегчало, из глаз выкатились две горячие слезинки.
За спиной послышались шаги, Алексей, не оборачиваясь, быстро пошёл вперёд.
– Гражданин, постойте! – уверенный голос хлестнул тишину.
Алексей обернулся, позади шли двое, оба в полицейской форме с закатанными рукавами, на ногах высокие военные ботинки.
«От меня наверняка разит коньяком, и документов нет, а телефон?..» – Алексей похлопал по карманам и понял, что забыл телефон.
– Гражданин, подождите, – патрульный приближался, поигрывая дубинкой, второй достал рацию.
Алексей остановился и оглянулся по сторонам.
Улица освещена слабо, с левой стороны тянется пятиэтажный дом, окружённый палисадниками, справа в темноту уходит тропинка, которая ведёт, Алексей это точно знал, на пустырь перед гаражами.
Разговаривать с полицейскими не хотелось, ведь тогда придётся раскрывать душу, обнажить заплаканное лицо это всё равно, что тебя поймают за неприличным занятием.
«Проклятый день!»
Алексей бросился в темноту.
– Стоять!
За спиной что-то звякнуло, затопали военные ботинки.
Он летел по тропинке сквозь темноту, как ракета, почти не касаясь земли.
«Быстрей! Быстрей!»
Правая нога провалилась в пустоту, левая подогнулась, и Алексей рухнул вниз…
Перед глазами вспыхнули искры, в нос ударил кислый запах прелых листьев, пахнуло сырой землей и плесенью.
Голова гудела, правая голень горела огнём, болезненно ныло правое плечо.
Откуда-то сверху струился рассеянный свет, который, впрочем, не мог разогнать темноту.
«Словно в могиле», – по спине пробежал неприятный холодок.
Алексей прислушался, патрульные должны быть где-то рядом, но ничего не слышно.
Внезапно из темноты выплыл светящийся шар, он походил на мыльный пузырь, мерцал тусклым желтоватым светом и периодически переливался всеми цветами радуги.
Шар подлетел к Алексею и завис на уровне лица, внутри шара что-то зажужжало, поверхность окрасилась радужными полосками, внутри возник белый свет, который вспыхнул, будто фотовспышка.
Алексей зажмурился.
Когда открыл глаза, то обнаружил, что находится посреди небольшой комнаты залитой светом, пол, стены и потолок выполнены из белого гладкого и тёплого материала, без каких-либо швов.
Над Алексеем стояла девушка в белой свободной одежде напоминающей кимоно, её белые волосы собраны на затылке крупной шишкой, а ярко-голубые глаза, кажется, следили за каждым движением.
– Вы ангел?.. – это первое, что пришло в голову. – Я умер?
Девушка-ангел открыла рот, и Алексея оглушил высокий стрекочущий звук.
Он зажал уши.
– А-а… – голова закружилась и прямо на чистый пол Алексея стошнило.
– Извини, – губы девушки расплющились, вероятно, изображая улыбку, – мой язык слишком травматичен для тебя, будем говорить на твоём.
– Ты кто? – Алексей поморщился и потёр виски.
– Я Баргоокса Нурен.
– Значит, ты не ангел?.. Я не умер?!
– Нет, пока ещё нет, – лицо Баргооксы походило на маску.
– Пока?.. Постой, сейчас ты скажешь, что я тот самый герой, который должен спасти мир? – тошнота отступила, и к Алексею возвращалось чувство юмора.
В трудных ситуациях он всегда прятался за сарказмом. Так проще всего уберечь свою нежную и ранимую душу от беспощадной действительности.
– Нет, ты не можешь спасти мир, но ты можешь помочь мне, – Баргоокса шагнула ближе.
Алексей заметил, что Баргоокса правую руку держит за спиной.
«Кажется, я выпил больше обычного или ударился сильнее, чем думал…»
– Помочь? Что ж, всегда готов помочь, тем более, такой милой девушке, – Алексей подался назад, но упёрся в стену.
– Мне нужна твоя кровь, ты всё равно истекаешь.
Алексей глянул на ноги, и похолодел, за ним тянулась алая дорожка, правую ногу жгло огнём, правая штанина мокрая и липкая.
Баргоокса подошла ближе, её рука вынырнула из-за спины, и Алексей увидел массивный прибор с отливающими хромом торчащими спицами.
Прибор щёлкнул, зажужжал, Алексей вжался в стену.
Вдалеке послышались шаги, Баргоокса замерла и приложила палец к губам.
– Тссс…