Перед рассветом, когда девушка почувствовала, что её начинает сковывать настоящий сон, она разбудила Тарри и попросила сменить её. Улёгшись на согретое юношей место, Санриза укрылась с головой и отдалась во власть сна.
Новый рекрут
Разбудили Санризу негромкие голоса. Подняв голову, увидела, что Тарри и барон дель Сокко любезно беседуют, сидя друг против друга. Барон нисколько не изменился, разве что стал немного бледнее. Увидев, что девушка проснулась, приветливо произнёс:
– Доброе утро, сударыня! Не будете ли вы столь любезны развязать меня? У меня затекло всё тело, и я хочу… гм-гм… на горшок, так сказать.
Санриза потянулась до хруста костей, сладко зевнула, и легко соскочила на пол.
– Что скажешь, Тарри? Можно его отпускать?
– Я не заметил в нём никаких перемен.
– Может, всё же, перестраховаться?
– Тебе видней… Если ты проснулась, я займусь завтраком.
– Завтрак – это хорошо, – снова подал голос барон, видя, что его игнорируют. – Я голоден, как горный волк после неудачной охоты.
– Мы обязаны тебя кормить? – насмешливо улыбнулась девушка.
– Я ваш пленник и вы должны за мной ухаживать. Если вам это в тягость, отпустите меня, и я сам позабочусь о себе.
– Я ещё не решила, что с тобой делать.
– Так решайте быстрей, сударыня! – в голосе пленника послышалось раздражение. – Я уже не ощущаю ни рук, ни ног, моё тело болит, я хочу в туалет… Или мне сходить под себя?
– Как хочешь, – невозмутимо ответила виолка. – Тебе сидеть во всём этом.
– Сударыня, как я понял, вы здесь главная…
– Совершенно верно.
– Ваш слуга сказал…
– Здесь нет слуг. Тарри – мой кровный брат. Тэсс, – Санриза кивнула на лежащего алданца, – отныне тоже наш брат. Даже ты, что мне совершенно не нравится, стал нашим братом. Так что мы – дружная крепкая семья, вот только в тебе я ещё не уверена. Закон виолок запрещает убивать кровных родственников. Но ты – оборотень, я думаю, мне простится этот грех.
Барон тяжко вздохнул и грустно произнёс:
– Сударыня, как мне уверить вас, что я не оборотень? Я самый настоящий человек. Если в этом ваша заслуга – я благодарен вам по гроб жизни! Этот замок принадлежит мне, и сокровища предков тоже мои. Развяжите меня – и я отблагодарю вас золотом. В ваши кровные родственники я не набиваюсь, если это вам столь неприятно… И вообще, не понимаю, как я могу быть вашим братом, если мой отец не знал вашей матушки.
– Вчера я тебе всё объяснила.
– Вчера? Я не помню, что было вчера… Утром я проснулся связанный и привязанный к этому креслу, под охраной какого-то мальчика.
– Вот как? – недоверчиво спросила Санриза. – Но вчера вечером у нас состоялся весьма познавательный разговор. Ты рассказал, отчего и почему стал чудовищем, а я рассказала, как моя кровь, попавшая в твоё тело, исцелила тебя, вернув человеческий облик… – Заметив недоверчивое удивление на лице пленника, Санриза коротко вздохнула и продолжила: – Хорошо, я повторю: моя кровь обладает целительной силой. К сожалению, твоя отравленная чародейкой кровь попала в меня, причинив некоторые страдания… Так как мы обменялись кровью, то стали кровниками. Осталось только произнести соответствующие клятвы, чтобы закрепить наш союз.
– Я готов, – без колебаний произнёс барон.
– Говори.
– Клянусь честью и именами предков, кровью и именем Бога-Солнце, Отца Небесного, что отдам за тебя жизнь, моя сестра по крови, и за братьев моих, – торжественно произнёс дель Сокко.
Санриза «заглянула» ему в душу, но не уловила фальши или неискренности.
– Твоя кровь во мне, моя кровь в тебе, и клятва твоя тоже моя, – ответила девушка. Затем достала нож и разрезала верёвку. – Добро пожаловать в нашу семью, брат!
Барон дель Сокко со стоном выпрямил затёкшие руки и ноги, встал, распрямляя усталую спину, а затем молча повернулся и поковылял к двери.
– Куда это он? – спросил Тарри.
Санриза недоуменно пожала плечами.
– Думаешь, он вернётся?
– По мне, пусть уходит навсегда.
– Ты не любишь его. Зачем же обменялась клятвами?
– Не знаю… Как человек, он не внушает мне отвращения, но я не могу забыть, каким он был, и беспокоюсь, не станет ли он прежним через некоторое время. Скорее бы Тэсс поправился. Мы бы сразу покинули этот замок.
– Что за шум, а драки не видно? – донёсся от плиты слабый голос. – Кто-то назвал моё имя?