Дэмиан был частью Синдиката не ради денег. Если бы это было так, он, вероятно, уже давно ушел бы из этого бизнеса. Прошло много лет, прежде чем он действительно смог начать зарабатывать себе приличные деньги. Большая часть доходов отходила Боссу — семьдесят процентов со всего.
Дэмиан считал, что это еще одна причина, почему ему нравился его выбор карьеры. Работа время от времени с командой Росси для Томмаса, дала ему возможность заработать приличные деньги. Но быть личным киллером Терранса, когда необходимо, было настоящим доходом Дэмиана. В то время как он никогда не прекращал работать для Синдиката, а остальные, казалось, думали, что он был их личным «солдатом», готовым поступать так, как им захочется, Дэмиан знал, что он мог отказаться. Так почему же он не сделал этого?
Дэмиан хмурился, направляясь в заднюю часть дома, и размышлял над тем, что Терранс, в некотором роде, подготавливал его. Христос, Дэмиан даже не заметил, что это происходило, и из-за этого он чувствовал себя плохо. Терранс часто перекладывал просьбы от своих людей на плечи Дэмиана, когда сам не хотел иметь с этим дела. Вспоминая, Дэмиан мог припомнить больше, чем один случай, когда Терранс открыто спрашивал его мнение по поводу определенных вещей.
Дэмиан думал, что в этом не было ничего такого.
Черт.
И дело также было не в том, что Босс пытался медленно и потихоньку обучать Дэмиана. Речь шла о людях вокруг них и о Синдикате в целом. Люди в Синдикате получали небольшие сигналы о важности другого человека, того, чей голос слышали, у кого было преимущество. За исключением того, что Дэмиан не хотел этого преимущества в этой чертовой игре. Многие мужчины были бы хорошими боссами, Дэмиан мог быть хорошим боссом. Но он не хотел им быть.
В задней части дома, куда гости не заходили во время вечеринок и ужинов, Дэмиан оказался в тихих темных коридорах без окон. В больших домах, подобных дому Трентини, было мало окон на первом этаже, а те, которые были, располагались выше, чем обычно. В конце концов, ни один босс не хочет предоставлять кому-то легкий способ пробраться внутрь.
Увидев темную фигуру, прислонившуюся к стене рядом с задней дверью, Дэмиан мгновенно остановился. Небольшое количество света, проходящего через матовое стекло на задней двери, окружало сиянием ее фигуру и омывало потоком цвета.
На мгновение она на самом деле выглядела спокойной и счастливой.
В одиночестве, но счастливая.
Лили ДеЛука.
Воспоминание так быстро вспыхнуло в его сознании, что он почти упустил его.
— Черт, дядя Бен будет в бешенстве, Лили, — сказал Тео, голос двенадцатилетнего парня надломился при имени его дяди.
Лили шмыгнула носом, отодвигая порванный кусочек летнего платья, чтобы посмотреть на поврежденную коленку. Это было нечто ужасное, колено было изодранно и кровоточило. Было больно, но, за исключением шмыганья носом, Лили не плакала.
— Ой, — пробормотала Лили.
— Вероятно, не нужно было позволять ей идти с нами, — сказал Дэмиан. — Дино это тоже не понравится.
Или, возможно, мальчикам не стоило лезть на забор.
— Но я всегда иду за Тео, — прошептала Лили.
Большинство друзей Дэмиана не позволяли своим младшим сестрам зависать с ними, но так как у Тео и Лили не было родителей, и Дино был слишком занят, чем бы он там ни занимался, Лили всегда была рядом. У нее было не много друзей, потому что она была слишком занята тем, что следовала повсюду за своим братом. Дэмиан не возражал, так как она была тихоней.
Дэмиану нравились тихие люди.
— Забор еще и ржавый, — сказал Дэмиан.
Тео застонал.
— Отлично.
— Что это значит? — спросила Лили.
— Это значит, что мы должны сказать дяде Бену, чтобы он мог отвезти тебя в больницу.
Карие глаза Лили округлились, и из них начали капать слезы.
— Но…
— Думаю, придется зашивать.
— Нет!
Дэмиан поморщился. Всякий раз, когда девочка плакала, что-то сжималось у него в груди. Девочки не должны плакать.
— Это не больно, так ведь, Тео?
Дэмиан солгал. От этих иголок было чертовски больно.
— Эм, да. Это не больно, малышка.
Лили снова шмыгнула носом.
— Хорошо.
Дэмиан отбросил воспоминание, удивившись тому, что оно вообще всплыло. Большая часть его воспоминаний о детстве была каким-то образом утеряна в глубинах сознания на долгие годы. На самом деле, было совсем немного того, о чем он хотел бы вспомнить.