- Спокойной ночи, пап...мам, - поспешила я к лестнице.
***
Я смотрела в окно, проверяя, вернулся ли Торин, когда в комнату зашел Эрик...
- Не могу поверить, что ты пнула меня перед своими родителями, - он схватился за ногу и прямо в кроссовках поставил ее на мое золотисто-коричневое одеяло, и задрал штанину. - Она опухла.
С его ногой было все в порядке.
- Я не так сильно тебя ударила. Кроме того, я была в босоножках, плакса. И перестань пачкать мое одеяло. Так каков твой вердикт насчет папы? Он не показался тебе больным?
- Он казался нормальным, - Эрик отошел в сторону, вытащил свою выдвижную кровать, утащил у меня половину подушек и плюхнулся на них. - То есть он все еще худой, но, кажется, здоровым. Где сегодня Торин? - спросил он.
Я в последний раз выглянула в окно, потом упала на свою кровать и скатилась к самому краю, чтобы видеть лицо Эрика во время разговора.
- Сегодня игроки собираются у тренера на ужин.
- Значит, вы уже спали вместе?
- Он ждет, пока я засну, а потом уходит.
- Я имел в виду, ну знаешь, до того как ты заснешь. У вас уже был секс?
Мои щеки покраснели. Поверить не могу, что он просто так взял и спросил меня об этом.
- Это не твое дело.
Он ухмыльнулся.
- Значит, нет. Но он подлизывается к тебе подарками, - он поднял изящную стеклянную фигурку радуги, огибавшей основу, одна часть которой представляла собой северное полушарие земли, а другая каменную гору с высокими зданиями на вершине. Торин удивил меня фигуркой после нашей поездки к водопаду, и она мне очень нравилась.
- Не разбей ее, - я забрала статуэтку из рук Эрика и поставила ее на место. - И ему не нужно ко мне подлизываться.
- Ты знаешь, что это?
- Бифрост, радужный мост, соединяющий Асгард и Землю.
- Нет, я имею в виду, что эта за статуэтка. Мама коллекционирует такие, поэтому я знаю, что они стоят тысячи долларов. Он, определенно, покупает доступ в твои штаны.
- Заткнись, - я ударила его подушкой. Он выдернул ее у меня из рук и закинул себе за шею.
- Как твои занятия с Валькирией?
Я была рада, что он сменил тему, и не сделала ему замечание за то, что он назвал Лаванию Валькирией.
- Отлично. У меня теперь есть руны. Зацени.
Я представила себе руну богини Фрейи и почувствовала, как мой лоб начало покалывать, вызывая хорошее самочувствие во всем теле. Мне необязательно было смотреть в зеркало, я знала, что у меня на лбу появилась руна Фрейи. Я добавила руну Одина на правой щеке, Тора на левой и руну Тира, бога правосудия, на груди.
Эрик сел, выпучив на меня глаза.
- Как тебе? - спросила я.
- Красиво, - он потянулся ко мне и дотронулся до лба. - С ними ты выглядишь, не знаю, неописуемо.
- У меня есть еще, - я сконцентрировалась на рунах добродетели. Красивые завитки оплели мои руки, словно корни гигантского дерева.
- Как много, - сказал Эрик с восхищением.
- Я тренировала их последние два дня. Но надо еще добавить пару из книги, - он смотрел на меня непонимающим взглядом. - Связывающие руны. Ну, знаешь, две или больше отдельные руны совмещаются в одну? Ладно, проехали, - добавила я, когда он по-прежнему непонимающе на меня смотрел. - Они яркие, могущественные, и их используют для различных целей. Лавания реально классная. Тебе стоит тоже с ней тренироваться.
На его лице появилось задумчивое выражение, словно он обдумывал этот вариант. Он покачал головой и снова упал на свои подушки.
- Нет.
Я позволила рунам пропасть.
- Почему она тебе не нравится?
- Когда мы впервые встретились, она была груба с Корой.
- Ты уверен? Кора говорила, что она была милой.
- Кора просто вежливая. Лавания пренебрежительно к ней обращалась и делала это со своей снисходительной улыбочкой. Чему ты еще научилась?
- История Бессмертных, Валькирий, богов и, конечно, Норн, - когда я закончила свои объяснения, он выглядел озабоченным чем-то. - Я показала свои, теперь ты покажи свои, - я села и выжидающе уставилась на него.
Он ухмыльнулся и засунул большие пальцы за пояс джинс.
- Серьезно?
- Ты мерзкий. Я говорила о рунах.
Он засмеялся.
- Обещаешь, что не будешь ревновать?
Я закатила глаза.
- Хватит увиливать.
Сначала они появились на лице. На лбу, как и у Торина, была руна Одина, а на правой щеке богини Фригг, жены Одина, или я должна говорить его бабушки. Еще одна на левой щеке казалась незнакомой.
- Чья она?
- Не знаю. Думаю, моего отца, - пробормотал он, на его щеках появился розовый румянец. Затем, словно потоком, руны разукрасили его руки. Их было так много. Некоторые я узнавала, но большинство были новыми для меня. Некоторые исчезали за воротником, а значит, их у него еще больше.