Той ночью мы впервые поцеловались, и он признался мне в своих чувствах.
- Ты вспомнил все?
- Не совсем, но память восстанавливается довольно быстро, - он провел пальцами по моему подбородку и коснулся губ, глаза излучали тепло. - Я вспомнил наш первый поцелуй, тебя в моих руках, страх от возможной потери тебя. Я бы не хотел испытать это снова.
- Я тоже, - хотя я как раз испытывала это сейчас и не могла объяснить почему.
- Я вспомнил, когда увидел тебя в первый раз. Ты открыла дверь и посмотрела на меня с...
- Охх, - сказала я, и неожиданно для себя рассмеялась, несмотря на происходящее.
Торин тоже усмехнулся и коснулся моего носа.
- ...разочарованием. Ты волнуешь меня даже тогда, когда ругаешь или унижаешь. А несколько минут спустя, смотришь, словно хочешь сорвать с меня...
Я закрыла его рот рукой, покрываясь румянцем.
- Торин! - позвала Лавания с лестницы.
Он убрал мою руку, обхватил мое лицо и посмотрел в глаза, улыбка исчезла с его лица.
- Веснушка, ты для меня все. Без тебя моя жизнь не имеет смысла, - его глаза потемнели, он всматривался в мое лицо, запоминая черты. - Я вернусь. Не из-за игры. Не из-за душ. А из-за тебя. Я вернусь, чтобы провозгласить тебя своей, Рэйн Купер.
Он опустил голову. Я остановила его на полпути, обняла за шею, и мы поцеловались. В его поцелуе было что-то другое. Казалось, он сдерживался раньше. На этот раз плотина сломалась. Губами он дал мне представление о мире, который собирался подарить. Барьеры между нашими душами исчезли, поскольку моя совпадала с его. Две половинки целого объединяются и дополняют друг друга. Я думала, что услышала, как зовет Лавания, но ничто не могло проникнуть сквозь чувственную дымку, которую мы создали.
- Сейчас, Торин, - подошла Лавания.
Мы остановили поцелуй, оба тяжело дыша.
- Я люблю тебя, - прошептала я.
- Всем сердцем, - закончил он.
- О, ради богини, - огрызнулась Лавания. - Позовите, когда закончите.
Мы оба подняли глаза, когда она вернулась обратно. Она переоделась в одно из своих длинных домашних платьев.
- Она злится на меня.
- Нет, она беспокоится об Эрике и, может быть, немного ревнует, что он доверяет тебе, а не ей, - он коснулся своих губ. - Я не хочу оставлять тебя, веснушка, - мы снова поцеловались, все глубже, дольше. Я тоже не хотела, чтобы он ушел, но я знала, что он должен.
Прежде чем он смог поднять голову, я прошептала:
- Норны сказали, что кто-то нарисовал руны на Эрике и заставил его превратиться в зло. Это то, что я забыла сказать, - я откинулась назад и проверила его реакцию.
В его глазах мелькнула паника. Он взглянул наверх, где исчезла Лавания, словно искал Эндриса. Он тихо проклинал его.
- Это плохо. Доверяй Эндрису. Поговори с ним. И, пожалуйста, не делай ничего, пока я не вернусь.
Я кивнула. Еще один затяжной поцелуй, и он ушел, быстро двигаясь, пылая рунами по всему телу. Мои глаза следовали за ним по лестнице, мое сердце уже скучало по нему. Я задержала дыхание и прижала нижнюю губу, чтобы не дрожала. Чувство плохого предчувствия усилилось. Он вернется. Почему же тогда я почувствовала, что больше никогда его не увижу?
- Он вернется, - сказал Эндрис, обхватив меня за плечо. - Торин один из немногих Валькирий, которых я знаю, кто держит слово. Злобно-высокомерный-и-вообще-боль-в-моей-заднице, но очень надежный, это его второе имя.
Ему лучше вернуться. Я не могла представить жизнь без него.
- Это имя труднопроизносимое.
- Хотя это ему подходит. Итак, что ты хочешь сделать? Болтаться, заказать ужин, и...
- Я иду домой.
- О, пошли, - он схватил за плечи и посмотрел на меня. - Я понимаю, что хочешь поплакать в одиночестве и обнять подушку с его запахом, но это только сделает тебя более несчастной. Тебе нужно чем-нибудь заняться.
- Обнять подушку с его запахом? - спросила я, стараясь не засмеяться, слезы все еще угрожали потечь. - Ты такой романтичный для циника.
Он ухмыльнулся.
- Я знаю. Мой уровень сложности впечатляет даже меня. Но, серьезно, неужели ты собираешься смотреть на меня таким тяжелым взглядом?
- Нет, Эндрис. Ты главный, и я буду уважать это. Я пойду домой, чтобы изучить руны связывания, а Кора придет ко мне в семь. Пожалуйста, никаких смешных комментариев о ней, - добавила я, когда он скорчил лицо. - Она мой друг, и вы, ребята, должны это принять. Она также займёт меня, поэтому я не буду беспокоиться о других вещах. Или о Торине, - я сняла руки Эндриса со своих плеч. - Я обещаю сказать тебе, если пойду куда-нибудь.