Глава 6
Люди такие идиоты
- Куда-то собралась, юная леди? - позвал меня папа, когда я собралась выйти из кухни.
- Наверх, - он хотел возразить, но я быстро перебила: - Знаю, есть надо на кухне, но у меня тонны домашки. Пожалуйста, пап.
- Ладно, но завтра... - он вздернул бровь.
- Я буду есть внизу, обещаю. Люблю тебя, - широко улыбнулась я и поспешила наверх, пока ему не вздумалось задержать меня.
В комнате я поcтавила сбоку от себя тарелку, взяла один чесночный тост и начала потихоньку его грызть, не отрываясь от заданий по математике. По большей части мне нравилась математика, и я была не прочь выучить новый материал, если мне его объяснят, но попытаться понять все самой - было сущим кошмаром. Я решала второй набор задач, когда раздался стук в дверь.
- Можно зайти, котенок?
- Не заперто, - я не отрывала взгляд от конспектов, когда он зашел.
- Тебе нужно немного отдохнуть, - сказал папа.
- Знаю, я почти закончила.
Он сел на край стола, скрестив на груди руки.
- Твоя еда остыла, к кружке ты не притронулась, а масло от чесночного тоста красиво растекается по твоему красиво исписанному конспекту.
Взгляд переметнулся на бумаги сбоку от меня. Дерьмо! Я подняла тост, бросила его в мусорное ведро и стряхнула крошки с верхнего листа. Просвечивающееся пятно отпечаталось и на нижних листах.
- Черт возьми!
- Следи за языком, - строго сказал папа.
- Извини. В принтере закончилась бумага, а я хотела сдать все завтра, - в доказательство я достала лоток с бумагой. Остался только один лист.
- После ужина можешь взять пару внизу.
- Я уже все использовала. Думала купить, но... - я посмотрела на часы, было уже больше девяти. - Как думаешь, Кинко или Стэплс еще открыты?
- Мы обсудим твою проблему с бумагой после того, как ты поешь. Пойдем, - он взял тарелку с холодным мясным рулетом, пюре и бобами. Выглядело неплохо, опять же, он превосходно готовил. Мой живот заурчал, и он засмеялся.
Я отпила половину стакана с апельсиновым соком, встала и пошла за ним.
- Умираю с голоду.
Он фыркнул.
- Как маленькая. Ты забывала поесть, потому что не могла оторваться от книги. Надо насыщать не только ум, но и желудок. В здоровом теле - ...
- Здоровый дух, - закончила я. - Но это не совсем так.
- Ты пытаешься спорить со мной? - спросил папа, возвращаясь к привычному для нас шуточному спору. До катастрофы мы так часто делали.
- Нет, пап. Я опровергаю. Одно имя - Стивен Хокинг. Бэм. Спор окончен, - я победно усмехнулась.
Папа засмеялся.
- Ты не можешь выиграть спор без аргументов. Кто этот Стивен Хокинг? Что он сделал?
Будто он не знает. Я закатила глаза.
- Ты заставил меня посмотреть документалку о нем. Тот самый Стивен Хокинг. Объяснения излишни.
- Расскажи о его достижениях, чтобы я смог привести контраргумент, - насмешливо ответил папа.
- Сдаюсь, - я подавила смех, когда он остановился у конца лестницы, высоко вздернув брови. - Боюсь, я не настолько тащусь по физике. Большинство этих теорий невозможно понять, не говоря об объяснении.
- Тогда ты проиграла, мой маленький полемист. Незнание — не довод, - папа подождал, пока я спущусь, обнял меня за плечи и поцеловал в висок. Ему не надо было говорить, как сильно он скучал по нашим горячим спорам. Я видела это в блеске его глаз. Судя по снисходительному взгляду, с которым из кухни за нами следила мама, она тоже скучала.
Папа поставил мой остывший ужин в микроволновку, положил сверху бумажное полотенце и нажал на кнопки. Я уселась в кресло в кухонном уголке и принялась ждать.
- Много заданий сделала? - спросила мама, протирая стойку.
- Я закончила сегодняшнюю математику и начала делать задания, которые пропустила. Написала пару докладов, но, к сожалению, в принтере закончилась бумага.
-У папы в кабинете должна быть.
- Уже нет, - папа поставил передо мной дымящуюся тарелку и подал вилку. - Я думал съездить в ближайший магазин и купить. В этих супермаркетах ведь продается бумага?
- Ты никуда не поедешь так поздно, - строго сказала мама.
Папа поднялся.
- Я куплю, дорогая.
- Нет, Тристан. Я никого из вас не пущу в такую темень, - мама надавила на его руку, пока он не сел. - Я возьму бумагу у соседей.
Папа нахмурился:
- Соседей?
- Помнишь, я говорила тебе, что рядом поселились четверо подростков, которые ходят в одну с Рейн школу. Я уже была у них раньше и заметила, что у них есть принтер и полная коробка с бумагой.
Я затрясла головой, не желая быть обязанной чем-либо Лавании или Торину.
- Не надо, мам. Я куплю завтра.
- Уверена, Лавания не будет против. Кроме того, я хотела пригласить ее и остальных к нам поужинать на выходные и совсем забыла ей сказать. Хочу, чтобы твой папа с ними познакомился. А пока меня не будет, можете вернуться к своему спору, - она поцеловала папу и сжала мое плечо.
- Думаю, несчастные случаи с нами не на шутку ее напугали, - заметила я. - Она стала приставучей.
Папа засмеялся:
- Это слово никогда не ассоциировалось у меня с твоей мамой, котенок. Она любящая и заботливая, и ужасно привередливая. Ты уже видела этих новых соседей?
Я кивнула и закинула в рот большой кусок мясного рулета, чтобы не обсуждать с папой Валькирий, но совсем забыла, что рулет только что подогрели. Во рту все горело, я подскочила за водой. Когда я снова села, папа спрятался за газетой. Он читал, а я ела.
- Очень вкусно. Это новый рецепт?
Он опустил газету.
- Нет, старый.
- Видимо, я соскучилась по твоей готовке. Я пыталась сделать что-нибудь по твоим рецептам, но выходило не очень.
- Тогда я рад, что снова могу готовить для вас, - он сложил газету и отложил в сторону, наблюдая за мной, пока я промывала тарелку, стакан и приборы и положила их в посудомоечную машинку. Когда мы встретились взглядом, я слабо улыбнулась, но он не ответил на мою улыбку.
- Я, наверное, пойду в комнату.
- Посиди немного со мной, - он указал на кресло, на котором я до этого сидела, и подождал, пока снова усядусь. - Мы не говорили о том, что случилось с твоими друзьями две недели назад.
Внутри все упало. Во время круиза мы избегали разговоров на эту тему, и я надеялась, что, когда мы вернемся, все уже забудется.
- Я, эм, я, наверное, заеду на следующих выходных на кладбище, отдам дань уважения.
- Очень мило с твоей стороны, но не думаю, что кто-либо ожидает от тебя этого. Ты и так достаточно сделала.
Он знал.
- Все же я бы съездила. Я знала некоторых из них с начальной школы, когда мы плавали за Дельфинов.
- Хочешь, я поеду с тобой?
- Нет. Все хорошо. Я, наверное, возьму с собой Эрика или Кору.
- Ладно, - он продолжал пристально смотреть на меня; я знала, что кто-то должен был рассказать ему о том, что произошло. Ни мама, ни я так и смогли придумать объяснение, а папа не повелся бы на нашу ложь. Я ненавидела врать ему, но и не могла рассказать о Валькириях и Норнах. Это вовсе не моя обязанность. Мама должна была рассказать обо всем вечность назад, ведь она была одной из них.
- Мне надо закончить с математикой, пап.
- Уверена, что не хочешь поговорить о том, что случилось в тот день?
- Я не могу. Я все еще слишком хорошо помню, а когда говорю, то все будто заново переживаю. Может, позже, - я поспешила наверх, но от вины или выражения боли на его лице сбежать не получиться. Я никогда не хранила от него секретов. Когда у меня были проблемы, я всегда бежала в первую очередь к папе.
Я пыталась закончить с заданиями по математике, но без особого энтузиазма. Я все еще видела его лицо перед глазами. Почему мама не рассказала ему правду о том, кто она? Или я делаю поспешные выводы? Я склонила голову и прислушалась к звукам за дверью, но все было тихо, значит, мама еще не вернулась от соседей. Что ее задержало? Я посмотрела в окно.