В доме по соседству свет горел только на нижнем этаже. Сверху - темнота. «Интересно, Торин уже спит?» Ко мне вернулись воспоминания о том, как он держал меня в руках, пока я не засну. Мне так хотелось поговорить с ним. Он бы понял мое желание не рассказывать отцу о другом мире. Его собственные родители думали, что он умер на войне, хотя он был жив. «Чувствовал ли он вину за то, что лгал им? Как он справился?»
Снизу послышались голоса. Когда они стали громче, я поняла, что мои родители спорят. Я никогда не видела их ссорящимися. Осторожно, стараясь не шуметь, я открыла дверь и прокралась в коридор. Я услышала только конец папиного вопроса.
-... случилось? - он говорил резко, в его голосе слышалось разочарование.
- Все напоминало хаос, когда я пришла туда, все паниковали. Она стояла в воде, такая храбрая, - мама говорила мягко, словно пыталась успокоить его.
- Они называют ее по-всякому, Свана. Мне хотелось побить этих ублюдков. Что если Рейн была бы в магазине, когда они пришли? - он сказал что-то еще, но я не расслышала.
- Что сказал Николаус? - спросила мама.
- Он долго говорил о том, что мы ходили к нему, когда Рейн была совсем ребенком, что он наблюдал, как она выросла хорошей девушкой, и ничто не изменит его мнения. И если те люди хотят бойкотировать его кафе, значит, так тому и быть. Но что если они найдут ее, а нас не окажется рядом? Она будет беззащитна.
- Наша дочь сильная, умная девушка, Тристан. Она сможет за себя постоять. Кроме того, она никуда не ходит одна. Кора и Эрик всегда рядом.
Я на цыпочках пробралась обратно в комнату и тихо закрыла за собой дверь. Бесят секреты. От них только ссоры и несчастья. Папа казался опустошенным и расстроенным. Но, когда он узнает правду, ему будет в десять раз хуже. Бедный Николаус. Неужели люди, действительно, перестанут ходить в его кафе из-за нас?
Когда мама постучала в дверь, я уже приняла решение.
- Ты должна рассказать папе обо всем, что касается Валькирий, мам, - выпалила я, когда она закрыла за собой дверь.
Она покачала головой, когда я еще не закончила фразу.
- Я поговорю с твоим отцом, когда придет время.
- И когда это будет?
- Не беспокойся, милая. Держи, - она протянула нераспечатанную стопку бумаги.
Я взяла пачку, но в мыслях возвращалась к отцу.
- Я ненавижу что-то скрывать от него.
Мама вздохнула и присела.
- Мне тоже нелегко. Я ведь не хранила секретов от твоего отца до этого.
Я в удивлении моргнула, когда до меня дошло сказанное.
- Он знает о тебе?
Она кивнула.
- Конечно. Я же говорила тебе, что Норны заставили нас через многое пройти перед тем, как отпустить. Мне надо было ему объяснить происходящее. Прошли недели перед тем, как он примирился со всем этим. Недели расспросов, просьб продемонстрировать мои способности, лекций по скандинавскому пантеону богов и еще больше вопросов. В конечном счете, он принял меня такую, какая я есть. Он знает, что я происхожу из рода духовно одаренных женщин. Он также знает, что ты пойдешь по моим стопам и сможешь видеть сквозь завесу рун. Единственное, что он не знает, так это то, что тебе удалось сделать это в семнадцать, а не в восемнадцать, как я ему говорила. Надо подождать благоприятный момент, чтобы рассказать ему, что произошло. Ему это не понравится.
- Думаешь, он не одобрит моих занятий с Лаванией?
Мама колебалась и со вздохом ответила:
- Да. Но я поговорю с ним до начала ваших тренировок.
- Они начнутся завтра.
Мама застонала.
- Тогда поговорю сегодня.
-Ты никогда не думала о том, чтобы обратить его и сделать Бессмертным? Я имею в виду, что он стареет, а ты выглядишь все так же.
Она засмеялась.
- Все же я старше его на тысячи лет. Если бы я могла обратить его, то уже давно бы это сделала, но по условиям не могу. К счастью, я рассказала ему о себе еще до того, как на нас ополчился Верховный Совет. К тому же, в свои сорок пять у твоего папы еще больше энергии, чем когда мы познакомились.
Я скорчила гримасу.
- Иу, без подробностей, мам.
Она засмеялась, потом поднялась и поцеловала меня в лоб.
- Спокойной ночи, милая. Не засиживайся допоздна. И я была рада снова увидеть Торина, - добавила она. - Он не помнит меня, разумеется, но выглядит... - она вздохнула.
Я напряглась.
- Что с ним не так?
- Честно? Он выглядит ужасно.
Я вздохнула. Неважно, как сильно он меня бесит, но мне не хотелось, чтобы ему было плохо.
- Ты ведь не пыталась, ну, напомнить ему о прошлом?
Мама усмехнулась.
- Нет. После всего, через что прошел твой папа, я бы не стала лезть в голову человеку после того, как с ним поработали Норны. А ты пробовала?
Я сжалась и кивнула.
- Ох, милая, - мама взяла меня за плечи и покачала головой. - Нам следовало поговорить об этом еще до круиза, но тебе было так больно. А потом две недели мы провели вместе, восстанавливались после всего, поэтому я не упоминала имени Торина.
Мама всегда избегала неприятных моментов, но некоторые вещи нельзя игнорировать.
- Тогда что ты делала, чтобы помочь папе?
- Я ждала, пока он сам не придет ко мне. Я знала, что он вернется, так и вышло.
- Долго тебе пришлось ждать?
- Несколько лет. Он начал ходить в места, где мы раньше вместе бывали, искал меня, хотя сам не осознавал этого. Мне запретили видеться или иметь дело с ним, но нам было суждено снова встретиться. В тот день одного взгляда на меня было достаточно, чтобы он понял, что я его единственная.
- Он хотя бы вспомнил, что вы и раньше были вместе?
Она кивнула.
- Да. Воспоминания медленно возвращались на протяжении нескольких лет после того, как он снова в меня влюбился. Они, может, и стерли его воспоминания здесь, - она дотронулась до головы, - но отсюда им никогда не удастся, - она дотронулась до груди, к сердцу. - Сердце всегда помнит.
Мне не хотелось ждать Торина годы. В голове начал складываться план.
- Спасибо, мам.
«Можешь отвезти меня в школу?» - отправила я сообщение Эрику следующим утром.
«Без проблем».
Реакция Эрика должна подсказать мне, удастся ли образумить одну упрямую Валькирию. Я заметила движение в его комнате, но он не подошел к окну. Он должен быть дома, так как я не слышала, как отъезжает харлей. Когда джип Эрика заехал в наш переулок, я схватила рюкзак и направилась к выходу.
- Вау, - Эрик смотрела на меня большими глазами, открыв рот. Когда он прошелся по мне взглядом и сглотнул, я усмехнулась. Я собиралась привлекать взгляды.
- Замри на минуту, - он достал из джипа свой верный Nikon и поднес камеру к лицу. Я спозировала, и он нажал на затвор. Опустив камеру, Эрик усмехнулся. - Ты выглядишь...
- Потрясающе? - узкие джинсы плотно обтягивали бедра, а лифчик пуш-ап и шикарный зеленый топ смотрелись очень сексуально. Что-нибудь зеленое, топ, платье или тени для глаз придавали этот оттенок моим карим глазам. Прическа и макияж, которые мне показало зеркало, были идеальны. Сапоги до колен завершали этот образ.
- Это само собой. Я имею в виду, ты так выглядишь, словно хочешь кого-то заставить страдать. И когда у тебя появилась грудь?
- Замолкни, - я, виляя бедрами, прошествовала мимо. Он обернулся, но это я увидела в отражении окна машины. - И перестань пялиться на мою задницу.
- Что ты там говорила насчет нету плана? - он посмотрел в сторону дома Торина и тихо добавил: - Несчастный ублюдок.
- Эй, наряд и макияж для тех, кто называет меня ведьмой, - слукавила я.
- Ну да, конечно, - он сел за руль и положил камеру на подставку между нашими сиденьями. - С такой внешностью, любому парню будет уже все равно, летаешь ли ты на метле и злобно хохочешь. А девчонки еще больше возненавидят.
Мне было наплевать. Реакция лишь одного человека интересовала меня. Поднялась дверь гаража Торина, и мое сердце ушло в галоп, но это всего лишь Эндрис выводил свой внедорожник. Он смотрел на нас, словно мы были мерзкими пришельцами, оккупировавшими его персональную планету. Но ему не испортить мое настроение. Я улыбнулась и помахала рукой. Выражение его лица не изменилось.