Выбрать главу

— Пришел Милтон Грин, Мэрилин, — объявил он. — Он говорит, что у тебя с ним назначена встреча.

— О Боже, совсем забыла.

Я собрался уходить, но она схватила меня за руку и посадила на место.

— Останься, — сказала она. — Мне нужна твоя помощь.

Я немного был знаком с Милтоном Грином и его женой Эми, веселой, прелестной женщиной. А недавно я узнал, что он и Мэрилин собираются вместе вести дела. В Нью-Йорке это стало известно многим, так как Грин был вынужден искать финансовой поддержки у разных людей с Уолл-стрит, в том числе и у моего старого друга Роберта Даулинга, который проявлял интерес к миру кинобизнеса. Он что-то рассказывал мне об их планах, а также упомянул интригующую новость, что Артур Миллер проявляет ко всему этому делу “личный” интерес. О планах Мэрилин не знали только руководители киностудии “XX век — Фокс”. Эти люди были очень высокого мнения о себе и своей компании и просто не могли представить, что ведущая киноактриса способна покинуть их накануне заключения нового контракта, если только ее не переманит другая крупная киностудия.

Вошел Грин. Он был похож на утомленного жизнью школьника. Мы любезно поздоровались. Я работал с ним вместе несколько раз на банкетах и танцевальных вечерах, которые устраивались с целью сбора средств для демократической партии или в помощь Израилю; с ним было приятно работать. Он подготовил обо мне фоторепортаж для журнала “Лайф”, который, к моему удивлению, очень мне понравился. Правда, у него не было денег, и он никогда не снимал фильмов, но в остальном, можно сказать, что Мэрилин нашла себе очень симпатичного компаньона.

Мое присутствие несколько смущало Грина, чувствовалось, что он нервничает, и я понимал его. Бедняга! Он только еще ступил на длинную стезю, где ему предстояло общаться с адвокатами, бухгалтерами, консультантами и самозваными покровителями, которые все время пытались втиснуться между ним и Мэрилин и в конце концов едва не разорили его.

Он оглядел комнату. Мэрилин вышла, чтобы принести бутылку шампанского; она старалась быть примерной хозяйкой, хотя на душе у нее скребли кошки.

— А где Джо? Его нет? — спросил он.

Я покачал головой.

— Он уехал в Калифорнию.

— А-а. — Милтон побледнел, глаза потемнели и стали еще печальнее, хотя это трудно было себе представить. Личная жизнь Мэрилин, как полноводная река, в любой момент могла прорвать все плотины и смыть ее профессиональную карьеру с лица земли. Из-за разрыва с ди Маджо Мэрилин не сможет уделять достаточно внимания своей новой компании, а публика будет видеть в ней не актрису, а богиню любви, чье сердце разбито. Возможно даже, развод с ди Маджо отрицательно скажется на ее популярности.

— Она говорила вам, чем мы занимаемся? — спросил он, с тревогой глядя на меня.

— Я слышал кое-что, но не от нее.

— Руководство киностудии придет в бешенство, когда узнает.

— Разумеется. Занук не оставит вас в покое. У вас есть хороший адвокат?

Он передернул плечами, как бы говоря, что тут не поможет даже самый лучший адвокат в мире. Грин надеялся только на то, что Мэрилин позволят уйти без скандала, что киностудия не рискнет судиться с белокурой любимицей всей Америки.

— Если вам нужна помощь… — предложил я.

Грин кивнул.

— О да, еще как нужна, — тихо отозвался он.

— Этот скандал с ди Маджо постепенно утрясется, не беспокойтесь. — Я готов был нести всякую чепуху, лишь бы подбодрить его.

— Вы думаете? — Он недоверчиво посмотрел на меня и вздохнул. — Что ж, этого следовало ожидать, ясное дело, — добавил он. — Раз уж у нее появился новый мужчина.

Я кивнул.

— Интеллектуал, — задумчиво произнес Грин. — Не то что этот бейсболист.

Теперь удивился я. В молодости Джек написал книгу, — точнее, за него это сделали квалифицированные журналисты, которых подобрали мы с Артуром Кроком, — но никто никогда не считал Джека “интеллектуалом”.

— Поймите меня правильно, — сказал Грин. — Он мне в общем нравится . Но мне кажется, он слишком серьезная фигура для Мэрилин, понимаете?

— Джек? Серьезная фигура?

Он уставился на меня.

— Какой Джек? Я говорю про Артура Миллера. — Он наклонился вперед и прошептал: — У нее с ним роман. Ну это Бог с ним. Но ведь она собирается выйти за него замуж . Если честно, я не думаю, что из этого выйдет что-нибудь путное.

Интересно, говорила ли Мэрилин об этом Джеку. Миллер принадлежал к категории тех интеллектуалов-евреев с левыми взглядами, которых Джек презирал больше всего на свете, хотя и скрывал это.

Вернулась Мэрилин. Осторожно ступая по полу босыми ногами, она подошла к Грину и вручила ему шампанское. Он открыл бутылку. Она принесла из ванной три стаканчика. Шампанское было теплым, и мы потягивали его без особого удовольствия. Лицо Мэрилин как-то обвисло, взгляд был устремлен в пространство. Ей с трудом удавалось поднести стакан к губам. Я подумал, что она, наверное, приняла какие-то успокоительные лекарства, пока ходила за шампанским, — движения ее были замедленными, как у человека, который наглотался таблеток.

Грин, казалось, ничего не заметил.

— Я не займу у тебя много времени, — заговорил он мягким, успокаивающим голосом, каким обычно разговаривают с детьми. — Я просто хочу очертить круг вопросов, которые ты должна обговорить с Мики Рудином…

— С каким Мики?

— Он адвокат Синатры. Помнишь? Дорогая моя, ты собиралась дать ему посмотреть твои контракты?

— Мне нравится Фрэнк, — сказала она, как будто кто-либо из нас собирался спорить с ней.

— Мне тоже, — ответил Грин, вытаскивая из портфеля документы.

— С ним гораздо веселее, чем с Артуром.

— Никто с этим не спорит, детка.

— Но Артур умнее.

— Может, и так. Фрэнк тоже не глуп. — Он закатил глаза. — Мэрилин, дорогая, давай оставим это до другого раза?

— Нет. Я хочу покончить со всеми делами. Сегодня я избавилась от своего Бейсболиста. — Она хихикнула. — Избавлюсь еще от Занука и его студии. И начну новую жизнь, правильно я говорю, Дэйвид?

Она говорила замедленно, как пластинка, включенная не на ту скорость; глаза стали совсем сонными. Я не хотел мешать Грину, но чувствовал себя в какой-то степени ответственным за Мэрилин.

— Тебе нужно лечь в постель, — сказал я. — Мы с Милтоном отведем тебя в спальню.

— Но сначала я подпишу эти бумаги, — возразила она и, прежде чем Грин успел остановить ее, схватила ручку, склонилась над документами и подписала их. — Ух! — воскликнула она. — Вот и все!

Я видел, что Грин охвачен противоречивыми эмоциями. Мэрилин подписала документы, и это означало, что он заключил лучшую в своей жизни сделку, но, будучи осторожным и аккуратным деловым человеком, он понимал, что так дела не делаются. Однако интересы личной выгоды заглушили голос совести, и он угрюмо стал помогать ей подписывать остальные экземпляры документов, указывая, где она должна поставить свою подпись или инициалы. Я понимал Грина — такая возможность выпадает только раз в жизни, и теперь уже не придется тратить несколько месяцев на переговоры.