Флауэрс выхватил пистолет.
— Довольно, — твердо сказал он.
— Да погоди ты… мы можем договориться. Давай я тебе просто отдам пенициллин, а ты забудешь обо всем, идет?
— Сколько его у вас?
Жулик помялся, но врать не посмел.
— Десять миллионов единиц. Все, все забирай.
Десять миллионов — сто долларов. Обычная партия для спекулянтов мелкого пошиба.
— Где вы его взяли?
Торгаш пожал плечами.
— Ну, вы же знаете, как это… мне его передали, а больше мне и знать не положено. Может, украли или вынесли с завода, может, еще как…
— Кто такой Боун?
Несчастный испуганно вздрогнул и опасливо заоглядывался.
— Вы это о чем? Бросьте… Лучше отпустите меня по-хорошему. Ты же все равно не станешь стрелять.
— Стану, — спокойно сообщил Флауэрс.
Ослепительный сноп света уничтожил темноту. Флауэрс слепо замигал. Над головой его раздался рев вертолетных двигателей, перекрывая его, заорал полицейский мегафон:
— Стоять! Вы арестованы!
Жулик метнулся в темноту. Тщательно прицелившись, Флауэрс нажал курок. Игла воткнулась чуть ниже затылка. Жулик сделал еще шаг, но тут же рухнул носом в землю.
Полицейский сержант, выслушав медика, раздраженно спросил:
— А стрелял-то на кой? Что он тебе такого сделал!
Флауэрс начал было перечислять:
— Торговал лекарствами, пытался всучить взятку, — дулом пистолета загибал он пальцы. — Жулик, — он показал на ампулу, лежащую на развороченном тротуаре, — анализ наверняка подтвердит это.
С явной неохотой сержант нагнулся за ампулой.
— С чего вы взяли? Это еще не факт, — кисло возразил он. — Нам что, по-вашему, нечего делать, как только гонять по ложным вызовам?
— Что вам еще надо? — негодующе вскричал Флауэрс. — Десять миллионов единиц пенициллина! Да вы только послушайте… — Он легонько стукнул по пряжке ремня, включая магнитофон.
Чей-то голос произнес:
— Противопоказания: чувствительность к илоцитину, а…
Флауэрс поспешно нажал кнопку, перемотал пленку, снова нажал.
«Пенициллин нужен? — послышался сиплый голос торговца. — Отличного качества. Прямо из лаборатории, и цена подходящая».
Наконец пленка закончилась. Флауэрс стер концовку лекции доктора Карри о медикаментах и записал свои показания, добавив в конце:
— Я, Бенджамин Флауэрс, медик седьмого года, клянусь Эскулапом и Гиппократом, что…
Юридическую силу свидетельству придало подтверждение полицейского, надиктованное им, впрочем, с большой неохотой. Пленка исчезла в мясистой ладони сержанта.
— Я думаю, этого будет достаточно, — сказал Флауэрс, — а вот и наш подопечный очнулся.
Сонно мотая головой, торговец встал на четвереньки. Флауэрс слегка подтолкнул его ногой.
— Учтите, я непременно прослежу за этим делом, — предупредил он сержанта. — Этот тип должен получить заслуженное наказание, так что не позволяйте ему бежать и не теряйте улики. Номер вашего значка я записал.
— Зачем вы так? — голос сержанта звучал почти злобно. — К чему такая жестокость? Сейчас такое трудное время, а ему ведь тоже надо на что-то жить. Может, он пытается погасить долг по медицинскому контракту. Не он же придумал такую кабалу. А я тоже выполняю свой долг как могу, но, посудите сами, если бы мы арестовывали всех торговцев лекарствами подряд, то наша городская тюрьма треснула бы по швам. А кормить их чем? А если они захотят сбежать, как мы им помешаем?.
— Это ваши проблемы, сержант. Именно такие крысы и хватают за горло честных врачей, а если антибиотики продавать бесконтрольно, то продолжительность жизни в итоге может упасть до семидесяти лет и даже ниже. И без того уже нечувствительных к ним штаммов развелось более чем достаточно.
Флауэрс покосился на торговца. Тот продолжал сидеть на тротуаре, очумело мотая головой.
— Кажется, я живой, — удивился он.
— Я спасаю жизни, а не отнимаю их, — хрипло произнес Флауэрс.
Не вставая, жулик резко повернулся к нему.
— Козел! Ты еще попомнишь меня. Сам Джон Боун займется тобой! Мясник! Коновал!
— Эй ты, захлопнись, — вмешался сержант, поднимая жулика на ноги. — Кончай хамить!
Несмотря на внешнюю грубость, он обращался с задержанным удивительно бережно. Флауэрс презрительно усмехнулся.
Сквозь шум двигателей вертолета доносились вопли торговца:
— Это вы, мясники, во всем виноваты! Все из-за таких козлов, как ты!
Нужный дом стоял возле пустыря, заваленного ржавыми трубами и кучами всяческого мусора. Двор его, когда-то мощеный, был весь в колдобинах и порос травой, местами она вымахала в человеческий рост. Здание казалось давно заброшенным.