— Давай пошевеливайся, — с мрачным видом выговорил он. — А то можем опоздать.
— Эх, — в сердцах воскликнул старик, — сколько раз тебе твердить, что твое предприятие более зависит от пригляда судьбы, чем от спешки! Даже если мы бегом побежим.
Хорн не ответил.
Скоро туннель начал расширяться. Наконец они попали в череду огромных, забитых тьмой помещений. Хорн догадался, что это были склады. Их создавали для межпланетной торговли — в ту пору она делала первые шаги. По наклонным пандусам они поднимались все выше и выше. Скоро впереди посветлело, смутным отблеском на стены легло сияние дня. Хорн воткнул факел в стену и осторожно пробрался вперед — за плавным изгибом очередного туннеля отчетливо забрезжил свет. Ясно очертилось устье широкого подземного коридора. Вход почти до верха был забит нанесенной сюда дождями и ветрами грудой мусора. Хорн по стенке, боком приблизился к выходу, некоторое время прислушивался, принюхивался, потом взобрался на преграду. Снаружи вход в туннель надежно прикрывали густо поросшие деревья и заросли можжевельника. Все вокруг было спокойно, на ветвях весело заливались птички. Наемник перевел дух, выбрал удобное место и сквозь прореху в листве оглядел прилегающую к подземному проходу местность.
Ближе всего были навалены кучи битого камня, сквозь который частоколом торчали длинные изогнутые арматурины. Трава уже заметно одолевала руины. Вот что было замечательно — бродить по этим завалам просто смерти подобно. Эти горы мусора с налету не одолеешь. Этот факт следовало взять на заметку. Тут и Ву успел подойти к нему и коротко объяснил путь, по которому можно выбраться из завалов. Когда они добрались до полуразрушенной стены, китаец ткнул Хорна в бок и указал пальцем:
— Обелиск победы.
Наемник глянул в указанную сторону.
Что-то чудовищное вздымалось в полуденное, пропитанное жаром небо. Как объяснил Ву, памятник был построен на месте причалов, на которых когда-то садились корабли с Марса. С тех пор прошло много лет — граждане
Санпорта при всей их неуемной гордыне и мечтать не могли о подобном сооружении.
До обелиска было около километра — точнее, до выполненного в форме куба основания, на которое была надвинута гигантская, из черного камня полусфера высотой в девять сотен метров. Из полусферы торчала теряющаяся в зените колонна. Поверхность ее переливалась всеми цветами радуги. Это было непосильное для непривычных глаз зрелище. На колонну на высоте не менее четырех километров от земли был насажен гигантский серо-стальной, ощетинившийся тысячами шипов шар. Каждое острие отливало густым золотистым тоном.
Ву выпятил нижнюю губу и многозначительно покивал:
— Это и есть Эрон.
— Никогда не видел ничего подобного, — ответил пораженный Хорн.
— То-то, — удовлетворенно сказал старик. — Теперь понял, что к чему? Что есть Эрон?
Хорн ничего не ответил. Он внимательно изучал прилегающую к монументу местность. Большая часть вершины горы представляла из себя огромную, ровно укатанную площадь, отделенную от развалин высоченной бетонной стеной. Вся внутренняя сторона стены была покрыта многоцветными фресками. Противоположный край площади терялся в сероватой дымке.
Старик, пристроившийся рядом, принялся объяснять:
— Санпорт — город великолепный, знаменитый — был построен на руинах другого древнего поселения, которое называлось Денвер. Место оказалось очень удобным, отсюда ближе всего к звездам. Когда-то, подобно Эрону, Санпорт являлся столицей освоенного свободного пространства. Легенда говорит, что некий варварский вождь привел сюда орду и сокрушил Санпорт в зените славы. Таков оказался итог для города, взросшего на насилии и крови. Санпорт получил то, что посеял.
— Эрон тоже должен быть разрушен, — глухо отозвался Хорн.
— Наивный человек, — хихикнул старик. — Разве можно доверять легендам! Банда грабителей и мародеров ворвалась сюда, когда Санпорт был мертв уже несколько веков. Город угас, когда в нем не стало надобности. Варвары сожгли кладбище.
Наемник опять промолчал.
Напротив кубического основания, над которым вздымалась исполинская колонна, была устроена временная платформа — это стало ясно сразу по обилию использованного цветного пластика. Доминантой в украшении этой сцены являлись золотистые тона, которые очень ладно гармонировали с фундаментом, полусферой и вознесенным над землей ежистым шаром. Перед возвышением полукругом размещались трибуны, готовые вместить тысячи зрителей.