Вендре поднялась на помост и, вскинув руку, медленно повернулась. Хорн открыл рот, забыл о пистолете — невозможное случилось. Мало сказать, что она была прекрасна. Вендре была обольстительно хороша. Более того, была в ней какая-то разумная — материнская? — сила, которая сразу отличала симпатичную потаскушку от знающей себе цену, умной и приятной во всех отношениях женщины. Была в ней какая-то необъяснимая глубь. Другое дело, что таилось в этой провальной, манящей красоте — смерть или возрождение, но она была, была…
Гром аплодисментов встретил ее появление на сцене, где должно было разыграться главное представление праздника. Она склонила голову перед публикой — та же лента, украшенная бриллиантами, поддерживала ее рыжие густые волосы. Когда она выпрямилась, взгляд ее, казалось, коснулся Хорна. Все те же карие глаза… Хорн отвернулся.
Горны вдруг заиграли во всю мощь, на самых высоких тонах. Неожиданно все стихло. Серебристого цвета аппарат подплыл к серебряной ковровой дорожке. Оттуда, поддерживаемый двумя громадного роста гвардейцами в отливающих серебром латах, вышел Генеральный управляющий. Копьеносцы подхватили его под локти и легко отнесли к лестнице, где осторожно поставили на ступеньку.
Хорн испытал недоумение: что творилось с Кохлнаром?
Генеральный управляющий, однако, самостоятельно поднялся на возвышение. Наемник припал к прицелу. Точно, Гарт явно испытывал проблемы со здоровьем — вон как судорожно он вцепился в перила, мелкие бисеринки пота выступили у него на лбу. Батюшки, да у него брови подрисованы! И румянец на щеки наведен… Все равно морщины, обмякшую кожу, бледность, испарину не могла скрыть никакая косметика. Но какое лицо! Какой властный взгляд! Недаром Кохлнар всегда славился железной волей, тонким, расчетливым умом. Как иначе он смог бы столько лет держать в узде эту свору властолюбцев?.. Однако всему приходит конец — и Гарту тоже. Его, Хорна, задача — помочь Генеральному управляющему поскорее отойти в мир иной и тем самым освободить место кому-то другому. Кому, это его не касается. Кохлнар разгромил Плеяды — он должен получить свое. Вот и все, что ему следовало знать. Конечно, если все произойдет, как задумано, это будет серьезным потрясением для компании, а значит, и для Эрона. Демон раздора будет выпущен из бутылки. Хорн всегда считал, что то, что плохо для Эрона, хорошо для Плеяд, а значит, и для него, Хорна. Игра, на первый взгляд, незамысловатая, однако смертельно опасная, и Алан не надеялся сохранить голову. Разве что повезет… Но сколько ему может везти? Он прикинул: благополучно пересек пустыню — это было трудно, но в принципе возможно; затем повстречал старого придурка китайца — тоже, считай, улыбка судьбы. Окидывая внутренним взором пройденный путь, Хорн ясно осознавал, что без старика и его удивительного пернатого псевдоморфа он бы никогда не добрался до обелиска в честь победы, никогда бы не занял такую удобную позицию для стрельбы. Подобное везение уже никак нельзя было отнести к игре случая, и как бы китаец ни прикидывался, что только под угрозой оружия помогает Хорну, все-таки в этом приключении угадывался некий тайный подтекст. Или умысел?.. С этим стоило разобраться. Но не сейчас… В эти минуты ему следует подыграть этому таинственному «подтексту» и пульнуть точно в цель. Ну, за этим дело не станет. Вся эта круговерть была захватывающе интересна, выжить в ней представлялось совершенно невозможным, но попробовать стоило, и это придавало жизни особый аромат. Кто-то, наверное, сочтет его неисправимым глупцом, но без подобной сольцы жизнь, в общем-то, была не в радость.
Судьба играет с человеком… Хорн усмехнулся, глядя на седовласого, пытающегося сохранить достоинство и власть человека. В минуты триумфа, на вершине славы, в присутствии героических руин, попирая стопой тысячелетнюю историю человечества, ощущая себя завершителем его истории, хозяином галактики, удивительно чувствовать, что твой час пробил, — это может свести с ума. Как ни цепляйся за жизнь, как ни сокрушай звезды, что ни предпринимай, но удержать под своей властью это обрюзгшее, обессилившее тело он уже не в состоянии. Тоже своего рода шутка…