— Ты… Ты… Ты слышишь меня? — заикаясь, проговорил Карлайл с нескрываемым удивлением.
Эдвард, кивнув, потёр переносицу.
— Да, слышу. Не понимаю, я… Что… Кто я? Что ты со мной сделал? — торопливо спросил он, опуская руку.
Доктор почти пристыженно опустил глаза в пол. Он взглянул на огонь и, сжав губы в тонкую линию, взъерошил кукурузного цвета волосы.
— Говори! — взревел Эдвард, удивляясь собственному голосу. Даже разгневанный и орущий, он казался спокойным и добродушным, почти как у взрослого.
Доктор открыл рот, чтобы заговорить, заставляя мысли работать на себя.
«Прости меня, если можешь…»
— Мне не нужны твои извинения! Отвечай на вопрос!
— Эдвард, я выкрал тебя из больницы и дал новую жизнь. Я сделал тебя таким же, как я… Вампиром.
Эдвард широко раскрыл глаза, когда Карлайл показал ему картинки его умирающей матери, которая, задыхаясь, умоляла спасти жизнь сыну.
— Как она узнала? Как моя мать узнала, кто ты? — неожиданно спросил он, выходя из угла.
Карлайл изумлённо взглянул на Эдварда, пока тот, продолжая читать мысли, вслух задавал свои вопросы.
— Она знала, что ты… вампир?
Лицо Карлайла исказила гримаса боли, и он кивнул.
— Она знала, что я другой. Твоя мать была очень проницательной женщиной.
Доктор наблюдал, как Эдвард переваривает информацию, всё больше привыкая к новому мышлению.
— То есть ты… Я… Ты изменил меня. Я… вампир, — наконец недоверчиво вымолвил юноша. Подняв руки, он изумлённо уставился на них. Шрамы и царапины, доставшиеся от активной жизнедеятельности и спортивного детства, полностью исчезли. Поблекли и веснушки от многочасовых игр в бейсбол под палящим солнцем. Малейший недостаток скрылся под гладкой, каменно-белой кожей.
Мрачно кивнув, Эдвард встретился взглядом с Карлайлом. Внезапно он поднял глаза и вскинул вверх руки.
«Он напуган. Я должен сказать, что не хотел причинить вред ему или кому бы то ни было… Должно быть, он дурного обо мне мнения. Я должен сказать…»
— Ты не несёшь в себе вреда, Эдвард, — спешно проговорил Карлайл, сочетая свои слова с мыслями. — По крайней мере, мы не те вампиры, что запечатлены на страницах истории, — добавил он.
Пока доктор говорил, Эдвард смотрел в его молящие глаза. Он стал расслабляться и попытался успокоиться, продолжая слушать Карлайла.
— Я не убиваю людей и могу выходить в люди днём… Я не сплю в гробу. Да и остальные глупые мифы вампирского фольклора являются выдумкой, — несколько смущённо признался он. — Я делаю всё возможное, чтобы жить обычной человеческой жизнью, и вот уже долгое время хожу неразоблачённым.
При взгляде на кулаки цвета слоновой кости Эдвардом овладело беспокойство. Память подкинула смутное воспоминание об обещании Карлайла о вечной жизни до болезненного укуса.
Руки потянулись к шее и очертили серпообразный шрам, оставленный зубами доктора, затем переместились к губам. Нет клыков, подумал Эдвард.
— Нет, клыков нет, — с грустной улыбкой сказал Карлайл.
Эдвард замялся, прежде чем задать свой следующий вопрос.
— И как… Как долго ты ходишь незамеченным? — поинтересовался он, взглянув на доктора.
«Так и знал, что ему станет интересно… Он испугается. А я этого не хочу…»
— Я родился в Лондоне в тысяча шестьсот сороковом году, — спокойно ответил Карлайл.
Судорожно вздохнув, Эдвард постарался взять себя в руки. Карлайл живёт несколько сотен лет.
«Паникует. Первый год будет трудным, это ясно… Что мне с ним делать? Ведь я никогда… Прости, Эдвард…»
Эдвард поднял глаза и встретился с взглядом Карлайла, который отбивался от собственных мыслей. Он чётко видел, что тот пытается вспомнить, прочитывал каждое намерение и слышал все размышления.
— Почему я слышу тебя? И что произойдёт в первый год? Что ты собираешься со мной делать? Что всё это значит? — сыпал вопросами Эдвард, делая шаг к доктору.
— Не знаю, Эдвард, почему ты слышишь меня. Определённые вампиры… имеют дар. У меня его нет, но некоторые обладают способностями, — с огромной скоростью проговорил Карлайл.
Эдвард нахмурился — он бы никогда не понял с его обычным человеческим слухом, должно быть, это одна из способностей нового организма.
— Такие вампиры обладают разными силами… Я ещё никогда не встречал никого с одинаковым даром. И твой первый год станет самым тяжёлым. Пока ты новорождённый, ужасная жажда будет мучить тебя.
— Жажда?
Карлайл медленно кивнул со взглядом, полным скорби от оборотной стороны вампирской жизни.
— Да… Да… Чтобы выжить, нам нужна кровь, Эдвард. Но людей я не убиваю! Охочусь на животных, — проговорил он.
— Не понимаю… Мы охотимся? На животных?
Карлайл снова кивнул.
— Твоё горло должно ужасно пылать. Когда стемнеет, я возьму тебя на охоту. Кровь животных смирит огонь, хотя бы приглушит… Боюсь, это наша главная особенность, — сказал доктор.
Эдвард схватился за горло и попытался вспомнить жизнь до изменения. Но на ум приходили только размытые сцены и обрывки, словно произошедшие с ним несколько лет назад.
— Моя мама… — растерянно бегая взглядом, протянул он. — Она в больнице. Я должен увидеть её.
Карлайл метнулся к Эдварду, чем вызывал в свой адрес предостерегающий рык.
— Нет, Эдвард, ты не сможешь… — по нисходящей проговорил доктор, уступая мыслям.
«У него никого не осталось, поэтому я обратил его. Ему некуда идти, не к кому… Он одинок».
Доктор в ужасе распахнул глаза, поняв, что его разум взболтнул лишнего. Эдвард попятился, снова с шипением готовясь к обороне.
— Ты лжёшь! — яростно прорычал юноша.
Карлайл склонился, протягивая руки.
— Эдвард… сынок… В это сложно поверить, но я не вру, — запинаясь, говорил он. — Я… Не передать словами, как мне жаль… Вариантов не было… Я не хотел огорчать тебя. Твоя мама умоляла меня, Эдвард.
— Я не верю тебе! Она не могла умереть! Не могла!
Карлайл замер, отчаянно пытаясь унять панику юноши через мысли.
«Он абсолютно одинок в этом мире и окончательно напуган… Как и я. Мне страшно за себя, за этого мальчика и за то, что я сделал с ним… Всевышний, прошу простить меня за принесённые муки бедной душе…»
Эдвард зашипел; испуганные мысли Карлайла потоком лились на него, а он читал и выслушивал каждое слово, пока не отбросил их от себя очередным рыком.
— Эдвард, пожалуйста, ты должен оставаться здесь. Я всё объясню позже, обещаю, но без моего ведома тебе нельзя отлучаться из дому! Ты можешь убить кого-нибудь! — взмолился Карлайл, схватившись за руку Эдварда, но последний тут же одёрнул ладонь, округлив насыщенно-красные глаза.
— Я не убийца! Я семнадцатилетний парень, который собирается вернуться к семье… А всё это лишь дурной сон… Это невозможно, — бормотал Эдвард, растерянно хватаясь за медные волосы.
Карлайл вздрогнул; неистовые бредни Эдварда эхом разносились по квартире.
— Где я? — прорычал юноша, выглядывая в окно.
— В моей квартире… — растягивал слова Карлайл, наблюдая за реакцией Эдварда. — Я живу на окраине города.
Юноша копался в омуте воспоминаний, меряя шагами комнату и увеличивая темп после каждого круга. Бесшумно расхаживая босыми ногами по половицам, он тяжело пыхтел.
«Что я с ним сделал?» — изумился Карлайл.
Повернув голову, Эдвард молнией пересёк комнату и стальной хваткой вцепился в горло доктора. Задыхаясь, Карлайл пытался выскользнуть, но тщетно.
— Эдвард… Мне больно… — Сжавшаяся сильнее рука окончательно перекрыла доступ к кислороду.
— Значит, ты понимаешь, что я сейчас чувствую, — шипел Эдвард, испепеляя алыми глазами доктора. — Ты сделал меня таким, сам же и поплатишься!
Карлайл бросил попытки вздохнуть и приложил максимум усилий, чтобы оторвать от шеи сильные руки новообращённого.
— Обращение… нельзя… повернуть вспять, — сквозь удушье пояснил доктор, отшатнувшись, когда изумлённый Эдвард расслабил хватку.
— Я… Я… Демон… Вампир… Надолго?
Карлайл сморщился, а разум сам дал ответ на вопрос: «Навечно».