Сэм обернулся на сто восемьдесят градусов и схватил его за плечи.
— Пусть думает.
Твёрдый пристальный взгляд не оставлял и шанса на сомнения.
— Ненавижу. Ненавижу вас! — прорычал Эмбри.
На лице Сэма мелькнуло сожаление, но почти так же быстро исчезло.
— Ты совершенно не понимаешь, о чём говоришь.
— Ещё как понимаю! Ненавижу. Всё это ненавижу! Мама сердится на меня, с Квилом и Джейкобом не поговорить… Меня перебрасывает в огромную зверюгу. Всё время чертовски жарко, а ещё я вынужден выслеживать пиявок! Что именно из этого мне должно нравиться? — кричал индеец.
— Тихо! — прошипел Сэм, и Эмбри тут же замолк. — Я просто пытаюсь помочь. Я не просил этого ни для тебя, ни для Джареда, ни для Пола, ни для себя!
Они стояли так близко, что почти соприкасались кончиками пальцев на ногах.
— И будь я проклят, если кто-то пройдёт через это дерьмо в одиночку, как пришлось мне. Не моя вина в твоём обращении. Теперь же ты можешь либо принять такую жизнь, либо провести её остаток в муках, потому что ты стал тем, кто ты есть. Никто из нас этого не просил. Всё что мы можем — объединиться и помочь друг другу. Мы помогаем тебе, потом Квилу, Джекобу и кому бы то ни было. Ты тоже будешь помогать.
— Почему это я должен помогать? — в ответ огрызнулся Эмбри.
Лицо Сэма оказалось ещё ближе к нему, в груди послышалось глубокое рычание.
— Потому что это обязанность братьев.
Сэм достал из кармана ключи от машины.
— Идём.
— Что ещё? — буркнул Эмбри.
— Поедем к Эмили.
— Кто такая Эмили?
Строгость и твёрдость Сэма сменили совершенно иные эмоции, губы расползлись в нежной улыбке.
— Очень важный человек.
Вчетвером они загрузились в грузовик, Эмбри устроился на заднем сидении вместе с Джаредом.
— Почему мне нельзя увидеться с Квилом и Джейкобом? — не унимался Колл.
Джаред не отрывая глаз следил за мелькающим пейзажем по ту сторону окна.
— Они скоро к нам присоединятся, — ответил он и заметил, как Эмбри осунулся. — Ты всё поймёшь. Риск навредить им слишком высок, бро. Просто потусуйся с нами несколько дней.
Эмбри хмуро глянул на него, но кивнул.
***
Индеец открыл дверь своей спальни и поморщился. Мама сидела за кухонным столом и так крепко сжимала в ладонях чашку с дымящимся кофе, что побелели костяшки. Всем видом показывая недавнее пробуждение, Эмбри прошаркал на кухню.
Взял чайничек и налил себе бодрящего напитка.
— Ты снова не ночевал дома, — наконец изрекла женщина.
Эмбри съёжился и обернулся к ней.
Безучастно посмотрел на мать. Она устала, так же как и он сам; сил на ложь уже не осталось. Извечный бой, победителем из которого не выходит никто. Вот Эмбри и сдался, хватит пытаться соврать. Каждую ночь мать возвращалась со второй смены, и каждую ночь находила кровать сына пустой. Конечно, он старался проскользнуть в спальню, пока она спала, но было бы глупо обманывать себя материнским неведением. Проспав несколько часов, женщина вставала к первой смене. Из времени, отведённого на сборы, он всегда умудрялась выделить полчаса на ругань с Эмбри.
— Я хочу знать, где ты был, Эм, — устало проговорила она в чашку кофе.
— Ма, я гулял. Прости.
— Это не ответ на мой вопрос. Где ты проводишь каждую ночь?
— Просто гуляю, мам. Давай оставим это? Я устал.
Женщина прерывисто вдохнула.
— Ты устал, потому что ночь проводишь непонятно где, а не в кровати, как полагается! Эмбри, звонили из школы. Сказали, что за две недели ты появился там всего раз.
— Им вообще лучше не лезть!
Мать во все глаза уставилась на сына.
— Они думают, что с тобой приключилось что-то ужасное! Ты ведь всегда был таким хорошим мальчиком, а две недели назад тебя как будто подменили, ты перестал посещать школу. Они думают, что у тебя травма. Или что я бью тебя, и ты не хочешь показываться на занятиях!
— Мам…
— Вот когда я это услышала, мне действительно захотелось дать тебе затрещину! — крикнула женщина и вскочила со стула. — Эм, что с тобой творится?
Эмбри глотнул обжигающего кофе и поморщился.
— Мам, я сейчас переживаю определённый период в своей жизни, тебе не нужно волноваться об этом, — произнёс он и заправил длинную прядь волос за ухо. Парень с опаской глядел на мать в страхе потерять контроль над собой.
— Что за чушь, Эмбри!
— Мне с этим ничего не поделать! — выкрикнул он. — Всем не угодить!
— Ты должен угождать только одному человеку — мне! И тебе всего-то надо ночевать дома и посещать школу!
— Я вернусь в школу позже. Никуда она не денется!
Да чего она вообще придирается к нему? Он рискует жизнью, чтобы защитить её от вампиров, а она смеет орать.
«Тихо… Тихо… Это просто мама…» — успокаивал он себя. После нескольких глубоких вдохов тянущий жар в позвоночнике начал выдыхаться и охлаждаться.
— Чтобы сегодня ночью был в кровати! — выкрикнула женщина. — Я не намерена каждый раз возвращаться домой и терпеть твоё отсутствие! Для ребёнка твоего возраста это ненормально.
— Мам, мне семнадцать.
— Это ничего не меняет! Боже, Эмбри, какой же выйдет из меня родитель, если я позволю сыну разгуливать всю ночь напролёт и пропускать школу!
— Ма…
— Хватит! С меня достаточно! — взревела она и брякнула чашкой о стол. По его поверхности расплескались кофейные капли, но они так и остались незамеченными.
Схватив с крючка пальто и сумочку, женщина распахнула дверь.
— Вечером вернусь с работы, и ты должен быть дома. А сегодня пойдёшь в школу!
Хлопнув дверью, она ушла. Эмбри тяжело вздохнул и схватился за столешницу, как за спасительный островок, который помогал не рухнуть от истощения. На фоне раздражительности, свойственной доктору Джекиллу, и ужасающе высокой температуры школа казалась самым бестолковым местом. Да и вряд ли со своей сонливостью он высидит все уроки.
Голова сонно опустилась, но Эмбри тут же одёрнул себя. Неплохо было бы поспать. В доме тихо, мамы нет, никаких помех. На поиски «готовых» ребят в школу сегодня отправлялись Джаред и Пол. По активности вампиров Сэм рассудил, что вскоре стаю ждёт пополнение, а потому собирался навестить старейшин, чтобы посоветоваться и решить, за кем необходимо бдеть с особым вниманием.
Эмбри нутром чуял, что Сэм уже знает, просто молчит. Ему неплохо удавалось скрывать свои мысли во время патрулей, но имя следующего обращённого постоянно вертелось на языке вожака. Эмбри отчаянно надеялся, что Сэм ошибается насчёт Джейкоба и Квила — меньше всего он желал этой участи для своих друзей. Никто этого не заслужил.
Почти весь день он проспал на диване, проснувшись лишь раз, чтобы списать остатки запеканки. За всю жизнь его ни разу не одолевал такой голод. Сколь ни ешь, чувство насыщения не приходит. Словно в подтверждение этому, в животе беспокойно забулькало, стоило только снова коснуться дивана.
Спустя несколько часов из леса раздался зов Сэма. Эмбри с трудом разлепил глаза и настроил фокус. Иногда просыпаясь, он понятия не имел, в какой форме находится; за эти дни всё перемешалось. Со вздохом брюнет заставил себя подняться с дивана и потянулся. Часы показывали шесть часов вечера, а это значит, что он проспал почти двенадцать часов.
— Мне это было необходимо, — с зевком сказал сам себе. Открыв дверь, Эмбри сразу нашёл взглядом Сэма у самого леса.
— Ты поспал, это хорошо, — кивнул он. Эмбри всё ещё находился в полусонном состоянии, тогда Сэм еле слышно добавил: — Слышал ваш утренний скандал.
Эмбри закатил глаза. Стало невыносимо стыдно из-за того, что собственный Альфа стал свидетелем ругани. Сэм всегда старался быть неподалёку на тот случай, если потребуется помощь. Уж он-то знал, как опасна вспыльчивость юного волка.
— Всё о’кей, — отмахнулся Эмбри и откинул волосы с глаз. Две недели прошли как в тумане. В изматывающем, болезненном тумане. Тело хоть и привыкало постепенно к смене форм, но боль не отступала, а обращаться и выходить на патруль вместе с остальными приходилось каждую ночь — пара бродячих вампиров то и дело приближалась к их территории. В перерывах между стаей, патрулем и матерью Эмбри поддавался чувству, которое тянуло его в разные стороны. И оно вот-вот сломает его.