Одни вопросы и загадки. И как тут жить спокойно попаданцу? Мне бы до войны продержаться, а там многое на нее спишут. Что будет, то и будет. Пока стволом в спину не толкают. Надо думать о дне насущном.
В принципе, я полностью собран. Подпоясаться — и можно отправляться к поезду. Хорошо бы сейчас, но время до него еще три часа. Вообще, не люблю ждать и догонять. Чем бы себя занять? Поспать точно не удастся. Только измучаюсь. Лучше в поезде, на полочке. В другое время сел бы за компьютер, покопался в инете, телик посмотрел бы. Здесь этого еще нет. Телевидение пока в зачаточном состоянии.
Достал из чемодана есенинский сборник. Попробовал сосредоточиться, почитать. В другое время улетел бы влет, а сейчас не идет и все тут. Мои мучения прервал стук в дверь. Так, а это интересно кто? То, что за мной пришли, не верю. Обычно, когда приходят, стучат более уверенно и значимо. Сколько раз сам так делал. Похоже, Таня.
Так оно и оказалось. Получив разрешение, она зашла в номер. Мне оставалось только поблагодарить ее за сделанное.
— Вы уже готовы к отъезду? Может быть, нужно еще чем помочь? — спросила Таня.
Выставлять ее за дверь и оставаться одному в номере не хотелось. Да и Татьяне, похоже, уходить не хотелось. По поведению было видно, что спешить ей некуда и она не прочь задержаться и поболтать.
— Пока еще не собирался, что нищему собираться — только подпоясаться. Время есть. Кстати, Тань, насколько я знаю, в гостиницах обслуживающий персонал дежурит сутками, а разве у вас не так? Вы же должны быть дома?
— Дежурство закончилось еще утром, но подруга попросила вечером за нее отдежурить. Ехать домой в Малаховку далеко. Туда и обратно уйдет несколько часов, отдохнуть не получится. Вот и осталась. У нас есть служебная комната, где можно отдохнуть и привести себя в порядок. Начальство на это смотрит сквозь пальцы, и иногда так можно поступать.
Я предложил ей составить мне компанию, попить чая, поболтать. Подумав, Таня согласилась, правда, предупредила, что это не поощряется. Если кто узнает, то у нее могут быть неприятности. Из дальнейшего разговора выяснилось, что Таня еще не обедала. Вот я и предложил сделать заказ в ресторане. За мой счет, конечно. Самому есть не хотелось, но за компанию и жид задавится. Таня по телефону сделала заказ. Сказала, что временно оставит меня, а когда обед будет готов, то сама его принесет. Она же предложила мне помощь в прошивке бумаги в корочки.
Оставшись один, принял душ. Упаковал все вещи. Осталось убить в приятной компании пару часов — и на поезд. Вскоре в сопровождении официанта пришла Таня. Они привезли обед и приспособления для сшива документов. Я рассчитался с официантом, и он, оставив нам тележку, ушел. А мы с Таней занялись делом — сшиванием рукописи. Дело продвигалось быстро. Татьяне это было явно не впервой. На вопрос, где она этому научилась, сообщила, что ей часто приходится делать отчеты, вот и напрактиковалась. Таня поинтересовалась, о чем моя рукопись. Ответил, что, готовясь к роли командира подразделения, заранее приготовил конспекты для обучения личного состава.
Покончив с делами, мы сели обедать. Правда, Таня сначала отправила меня мыть руки. Пришлось там ненадолго задержаться, проделать необходимые миссии, чтобы потом не бегать. Когда вернулся, то застал ее сервирующей стол. Она очень сноровисто и умело расставляла приборы в каком-то только ей известном порядке. Никогда не мог такому научиться и всегда обходился одной ложкой и вилкой, а тут их целая куча, и не знаешь, что из них к чему. Об этом я ей и сказал. Она же только тепло улыбнулась в ответ. Сказала, что это так, для красоты. Можно пользоваться тем, чем умею, а научиться не сложно, было бы желание.
Было такое ощущение, что я участвую в каком-то дурацком кино о жизни на Западе. Красивая женщина. Красивая фарфоровая посуда. Начищенные приборы. Хрустальные стаканы и в качестве украшения бутылка коньяка, которую Таня достала с нижней полки тележки, до этого прикрытой полой скатерти. За обедом Таня рассказала, что она работает в гостинице уже несколько лет. Сюда попала по комсомольской путевке. Чтобы здесь работать, училась на специальных курсах. Где их очень многому научили, в том числе и такой сервировке стола. Иногда ей это приходится делать, помогая накрывать столы. Живет с мамой в Малаховке и оттуда ездит на работу. Отца нет, погиб на Гражданской войне. Друзья отца их не забывают и помогают по возможности. Учится на вечернем отделении факультета иностранных языков и продемонстрировала свои знания на немецком, а затем французском и испанском языках. Ее вопрос, какие языки знаю я, поставил меня в тупик. Сказал, что учил немецкий, как язык родины классиков марксизма. Со смехом Таня попросила показать свои знания, рассказав о себе на немецком. Что я и сделал, рассказав биографию Седова. Все-таки я огреб огромный бонус, когда смог ее прочитать. Мы мило беседовали. По чуть-чуть пили коньяк. Так, самую малость, обоим нужно быть трезвыми. Мне в дорогу, ей на дежурство. Все было прекрасно. Умная женщина, приятный разговор. Правда, мне казалась, что Таня с очаровательной, скромной улыбкой на устах и озорными чертиками в серых глазах очень грамотно и профессионально ведет допрос. Сразу и не заметишь.