Цюлерих узнал много удивительных вещей. Им были сделаны потрясающие и загадочные открытия, которые, возможно, не смогла бы объяснить никакая научная теория. Он приготовил зелье, которое, будучи нанесено на голову кролика, заставляло его шерсть отрастать настолько длинной, что приходилось её подвязывать. А когда её вес стал настолько велик, что кролик больше не мог тащить свою ношу, он убил животное из милосердия. А шерсть все росла и росла… Вскоре в его огороженном высокими стенами дворе появилось несколько чудовищных уродцев. Это были собаки с громадными головами и обычными телами, и крысы с огромными телами и крошечными головами, размером с арахис. А однажды, когда он применил химический препарат к глазам лошади, они выпали из глазниц и на белых сухожилиях волочились по земле. Этот последний эксперимент настолько ранил добрую душу Цюлерих, что он убил чудовище и решил прекратить свои опыты. Но, затем он снова смотрел из своего окна на огромный мир, который опустошала смерть, вздыхал, поджимая губы, и снова брался за работу.
Рост был для него не важен, его вполне устраивало существующее положение дел. Чего он желал, так это увеличить продолжительность жизни человека.
И он нашёл средство! Ему не нужно было проверять полученный результат, ожидая и наблюдая до конца времён, чтобы узнать — умрут ли клетки в конце концов или нет? Он знал, что клетки не умрут. Несколько капель бледно-зелёной жидкости в градуированной мензурке в его руке могли поддерживать жизнь любого человека вечно. Это было возможно, потому что он наконец нашел комбинацию, которую искал, — химическое вещество, способное поддерживать жизнь, не давая телу разлагаться.
После года экспериментов со своими клетками он решил попробовать препарат на крысе. Он взял крысу одной рукой, а в другой держал пипетку с бледно-зеленой жидкостью. Но когда он был готов, крыса повернула голову, и капля попала ей на морду сбоку, потекла вниз и растеклась по шее. Это оставило своеобразный шрам, похожий на вопросительный знак. Цюлерих предпринял еще одну попытку, и на этот раз крыса проглотила эликсир.
Учёный внимательно наблюдал. Сердце животного перестало биться. Легкие стали неподвижными, и все же крыса жила, а в её розовых глазах горел огонь жизни. Она продолжал жить, день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем, без малейшей потери веса, без признаков голода или жажды. Но даже тогда Цюлерих не осмелился выпить свой эликсир, хотя работа истощила его силы, а сердце было очень слабым и временами пугало его своим трепыханием. В его эликсире был маленький изъян. Животное жило без дыхания, пищи и воды, но оно было совершенно неспособно двигаться! Увидев его, можно было бы подумать, что оно мертво, если бы не огонёк жизни в свирепых маленьких глазах и отсутствие признаков разложения. Необходимо было устранить этот маленький недостаток. Химик работал лихорадочно, потому что был очень стар, и его сердце могло остановиться в любую минуту. Он не хотел умирать, когда успех был в пределах досягаемости. Он не хотел так близко подойти к тому, чтобы предложить человечеству единственное благо, которого оно жаждало, а затем отступить.
Прошло ещё два года, прежде чем Цюлерих обнаружил, какого ингредиента не хватает в его бледно-зелёных каплях. Всё было так просто, что он совершенно упустил это из виду. Это обнаружилось совершенно случайно. Однажды у него возле окна стояло ведро с раствором стиральной соды, и он мыл пыльные стекла, чтобы посмотреть на окружающий мир и набраться сил от вида обречённых людей, для продолжения своей работы. Он давно уже никого не пускал в свою лабораторию и мыл окна сам. Несколько капель упали в неподвижную и открытую пасть крысы, лежавшей на подоконнике. Её рот был открыт в том же положении, в каком оставил его учёный, когда дал ей капли, сохраняющие жизнь. Животное, словно маленькая живая статуя пролежало в одной и той же позе долгих два года. Вообще-то Цюлерих намеревался убрать крысу с окна, прежде чем приступить к его чистке. Однако с возрастом он становился все более рассеянным и уже не мог быть таким осторожным и внимательным, как раньше; но на этот раз его оплошность привела к великому открытию.
Сразу же, как только раствор соды попал крысе в рот она завизжала и бросилась бежать. Однако вскоре она вернулась и стала грызть печенье, которое попугай уронил на пол.