С недавних пор, а именно с сегодняшнего дня, слово «чердак» волновало старшего оперуполномоченного не на шутку, и он неосознанно вошел в открытую дверь.
Вокруг большого круглого стола сгрудились человек десять, и, подойдя поближе, Василий увидел то, что они с таким упорством и интересом разглядывали. На столе лежала не то схема, не то карта — большой лист бумаги, разрисованный квадратами и прямоугольниками разного размера. На каждой из геометрических фигур стояли либо цифры, либо буквы, а поверх всего этого великолепия кто-то размашистой рукой нанес разноцветные стрелки. Ни дать ни взять, план боевых действий: эта дивизия — сюда, тот полк — туда, а по флангу (вот, синяя стрелка, видите?) мы пустим танки.
— Можно сделать вынос на первую полосу, — агрессивно заявил один из присутствующих, видимо, тот, кого не пускали на чердак и кому угрожали подвалом. — Делаем вынос строк в сто, и тогда получается стандартной чердак на третьей.
— Нет, — запротестовал кто-то с другого конца стола. — Первую не дам, она уже сверстана.
Все задумались, не отрывая глубокомысленных взглядов от листа бумаги.
— О каком чердаке речь? — шепотом спросил Василий у пожилого дядечки, стоящего с ним рядом.
— На третьей полосе, — тихо ответил тот.
— А в чем проблема?
— В размерах. Заявленный текст — больше четырехсот строк, — объяснил тот.
— Так а проблема-то в чем? — тупо повторил вопрос Василий.
Однако пожилой дядечка не рассердился, а почему-то обрадовался:
— Так и я о том же! Делают из мухи слона. Сократить к чертовой матери, и прекрасненький будет чердачок.
Старший оперуполномоченный покинул секретариат в недоумении и потому очень обрадовался Саше, налетевшей на него в коридоре. Она, как все, бежала куда-то с озабоченным видом, но, заметив Василия, резко затормозила и вцепилась ему в руку:
— О! Васька! А почему ты ко мне не заходишь?
— Изучаю обстановку. Присматриваюсь. Внедряюсь то есть, — уклончиво ответил Василий. — Саня, скажи, что такое чердак?
Саша с состраданием посмотрела на него:
— Помещение над последним этажом и под крышей. А ты не знал? Генеральный послал тебя на чердак, а ты не сообразил, где его искать? И перепутал с подвалом?
— Очень остроумная, да? Что такое большой чердак в четыреста строк?
— А-а. — Саша хлопнула себя по лбу. — Это материал, размещенный вверху полосы. То есть газетной страницы. Четыреста строк — действительно многовато. Оптимальный размер — двести пятьдесят — триста. Вась, а тебе-то зачем?
— Ну, конечно, зачем нам, тупым ментам, посягать на такие изысканные знания? — обиделся Василий.
— Да нет, ради бога, я с удовольствием все расскажу, только вряд ли это тебе понадобится.
— А почему четыреста строк — много?
— Потому что полоса получается задавленной. Ну, представь, много мелких или средних заметок, а над ними такой кусище. Нарушаются пропорции, полоса выглядит некрасиво.
Василий только вздохнул. До сегодняшнего дня он и помыслить не мог о том, что газетные страницы могут быть красивыми или некрасивыми. Их ведь читают, а не в рамке на стену вешают. Да, задурили они здесь себе головы.
— Вася! — Саша потрясла его за плечо. — Пошли. Мы тебя уже давно ждем!
— Кто «мы»?
— Мы — это я и Лиза. Ждем твоих рассказов — что ты там узнал? Умираем от любопытства.
— Значит, так! — рассвирепел Василий. — Ты меня зачем сюда притащила? Чтобы я вас с Лизой развлекал или работал? Понимаю, вы пухнете от безделья, но я-то здесь при чем? Или ты вообразила себя моим начальником, перед которым я обязан отчитываться о каждом своем шаге?
Саша растерянно смотрела на него и молчала.
— Ты привела меня к человеку, попросила ему помочь. Все, на этом твоя миссия закончена. И еще — поменьше бы ты трепалась о наших делах. Кто уже в курсе моей деятельности твоими стараниями? Лиза, Катя, Маня… Давай расскажи всем остальным, чтобы окончательно завалить дело. Я понятно излагаю?
— Ты излагаешь, как последняя скотина. — Саша всерьез обиделась. — Так нечестно. Я начала это дело, а ты меня выкидываешь.