— Да? — Саша непонимающе переводила взгляд с одного на другого. — А зачем?
— Она прогуляла инструктаж, вот и не знает, что я вас вызвал. — Василий возмущенно нахмурился. — В то время, когда вся редакция в едином порыве овладевает баллоном…
— Ты вызвал?! — Саша вытаращила глаза. — Совсем обнаглел.
— Мы проходили инструктаж по противопожарной безопасности, — пояснил Мохов. — Готовимся к возгоранию, чтобы одолеть его должным образом.
— Тебе, кстати, тоже придется его пройти, — мрачно улыбнулся Василий. — Так что иди, зубри.
Саша улыбнулась.
— Я, собственно, хотела сказать, что Первозванный к нашим местным неприятностям отношения не имеет. Он страшно удивился, узнав, что у нас тут творится.
— Ты уверена? — недоверчиво спросил Василий.
— Сто процентов.
— Хорошо, — грустно кивнул Василий. — Баба с возу — кобыле легче. Кстати, Валентин Семенович, хотел вас порадовать — я сегодня намерен нанести визит вежливости вашему доброжелателю Серебряному.
— Зачем? — насторожился Пожарский.
— Просто познакомиться. А вдруг у них там охранникам больше платят? Ладно, паузу мы выдержали, больше не смею вас задерживать. Считайте, что зачет вы сдали.
И, выглянув в коридор, Василий гаркнул:
— Следующий!
В кабинет протиснулся Неволяев с одеялом и тремя простынями в руках.
— Почему без очереди? — нахмурился Василий.
— Душа горит, — туманно объяснил фельетонист, гаденько ухмыляясь. Только что при большом скоплении народа он поклялся хорошенько поиздеваться над этим маньяком.
— Горит? Это плохо, — вздохнул Василий. — С горением будем бороться во всех его проявлениях. А ты что же, милый, решил у меня заночевать?
Неволяев презрительно фыркнул:
— Я, Василий-гад, в двенадцать дня ночую только с красивыми женщинами. Понял?
— Ты — с красивыми? — усомнился Василий. — Что же они в тебе находят?
— Все, — лаконично объяснил Неволяев. — Все, что они хотят найти, у меня есть.
— То есть ты любишь ищущих женщин, — понятливо кивнул Василий. — Ну а зачем ты припер сюда постельные принадлежности?
— В плане проявления инициативы.
— А-а, — догадался Василий. — Надеешься, что я упеку тебя в кутузку, и собрал необходимые вещички. Предусмотрительно.
— Нет. — Неволяев продолжал ухмыляться. — Я на случай возгорания. Российский народ издавна тушил огонь одеялами.
— И простынями, — добавил старший оперуполномоченный.
— Простыни — чтобы спускаться из окон. Связываешь одну с другой — и вниз.
— Ах вот как ты заговорил! — Василий гневно шарахнул кулаком по столу, а Неволяев, не понимая, в чем же он провинился, испуганно вжался в угол. — Ты, значит, пути бегства отрабатываешь? Как крыса?
— Пути эвакуации, — робко пискнул Неволяев. — И не как крыса, а как горный орел — все-таки предстоит парить над городом. А крыс здесь и без меня хватит. Вон в службе генерального директора…
— За что же ты их так не любишь? — насторожился Василий.
— Коммерсанты проклятущие, пьют нашу кровь, гниды.
— То есть ты полагаешь, что крыса — это кровососущее насекомое?
— А знаешь, начальник, — философски заметна Неволяев, — надо будет — и кровь выпьют. От этих всего можно ждать.
— Ладно. — Василий устало махнул рукой. — Зачет ты сдал, бельишко забирай, зови следующего.
Сотрудники службы генерального директора Василию понравились. Они вели себя спокойно, вежливо, сдержанно и корректно. Старшего оперуполномоченного поразило, насколько они друг на друга похожи: высокие, красивые, светловолосые — как только Пожарскому удалось собрать их в одном месте — таких одинаковых?
Но кое-какие различия все-таки имелись. Игорь Ромашин — демонстративный плейбой с цепким оценивающим взглядом, который, однако, в нужный момент наполняется теплотой и заинтересованностью. Женщины от таких взглядов млеют и начинают дрожать коленками.
Да и весь облик Ромашина тоже не оставлял женщинам никакой надежды на спасение — изысканный парфюм, дорогая и очень элегантная одежда с элементами творческой вольности… Саня бы сказала: стильно! То есть все приличия соблюдены, и прикид делового человека исполнен от и до — костюм, галстук, строгая рубашка, но пиджак богемного, чуть мешковатого покроя, узел галстука не затянут, а рисунок на нем весьма легкомысленный — бутылки, бутылочки и пузырьки.
Да, гореть бедным женщинам синем пламенем.
Коновалов обратил внимание, что у Ромашина иногда чуть подергивается правый глаз, что и было зафиксировано в блокноте с пометкой «понаблюдать». Нервный тик — вещь в принципе безобидная, но показательная — человек нервничает, а с чего бы? Не так уж страшен придурочный начальник Службы безопасности, чтобы глазом беспорядочно дергать.