— И? Он тебя побил?
— Хуже. Оказалось, что вышеназванный инструктор является бойфрендом нашей пропавшей Ларисы Пожарской, — торжествуя, закончил Зосимов.
— Как? — растерялся Гоша. — И он тоже?
— Не удивлюсь, если мы в ходе тщательной проработки ближайшего окружения этой Ларисы найдем еще пару-тройку таких вот близких ей людей, — пробубнил Василий.
— Не утрируй, — вступился за жену Пожарского Малкин. — Два любовника — более чем достаточно. Все-таки надо учитывать временной фактор и территориальный. Москва — большой город, мужчины разбросаны по разным районам, пока доедешь от одного к другому… Нет, два любовника — это почти предел возможностей.
— Ах, Вера Никола-а-аевна, Вера Никола-а-аевна, — завыл Василий, — зря вы нас так морочили, ох, зря. Мы же предупреждали, что от следствия не надо скрывать ничего.
— Гош, — встревожился Леонид, — что с ним? Глюки? Видения? Или он кого-то из нас принял за Веру Николаевну?
— У него с ней астральная связь, — пояснил следователь. — Ладно, рыбка золотая, выкладывай подробно — что, как, где, почем?
Из МУРа Василий отправился в редакцию. Но перед этим он заглянул к экспертам и в обмен на бутылку, получил заключение по окуркам и по ножу. По окуркам — ничего утешительного — состав слюны человека, выкурившего три сигареты «Парламент» на чердаке дома Пожарского, не имел ничего общего с составом слюны в окурках сотрудников коммерческого отдела. Как заметил по этому поводу эксперт:
— Вопрос: «Кто же четвертый, тот, кто курил на чердаке?» — опять повисает без ответа.
По ножу тоже все оказалось мутно. Да, бомжа зарезали именно этой штукой, на рукоятке никаких отпечатков не обнаружили, но на пластиковой папке были только отпечатки пальцев Колоса. Так что версия о том, что Колос собирался подкинуть папку Пожарскому, завяла, не успев расцвести, — глуповато подкидывать улику со своими отпечатками. Впрочем, возможно, он собирался папочку протереть, но не успел?
Напоследок Василий позвонил в судебный морг и пообщался с патологоанатомом, делавшим вскрытие бомжа Филиппа:
— Непохоже, что его целенаправленно хотели зарезать. Все три ножевых ранения — в сравнительно безопасные зоны, как правило, от таких ранений не умирают. Да и удары не очень сильные, так, пырнули наугад. Твой бомжик умер случайно, от кровопотери. Артерию задели… Короче, работал не профессионал, а дилетант чистой воды.
Пока Василий заводил свою дряхлую «шестерку», пока с черепашьей скоростью полз от Петровки к редакции, пока медленно и тяжело поднимался к себе в кабинет, его настойчиво одолевали подозрения относительно заместителя генерального директора Андрея Колоса.
«Колос — очевидный дилетант. Почему я сразу отмел мысль о его причастности? Что за глупость? Гоша прав, почему приличный человек не может зарезать бомжа? И кто сказал, что он приличный? Допустим, бомж видел, как Колос лезет в окно к Пожарскому. Разумеется, такого бомжа надо немедленно убирать, а не то на Колоса повесили бы два покушения на убийство. В таких ситуациях люди хватают первое, что попадается под руку, — камень, лом, топор. Очки золотые, ботинки за пятьсот долларов? Скажите, какая доблесть. А так-то — все сходится. Умрет Пожарский — Колос станет генеральным директором. Да и любовником Ларисы Пожарской он вполне может оказаться. Почему нет? Статный, импозантный, перспективный. Посмотрим, сколько у него пальцев на руках, если десять, точно он».
Василий заглянул к секретарше Танечке, взял у нее несколько личных дел (для отвода глаз), и дело Колоса в том числе. Ну-с, что у него там в прошлом?
И запершись в своей каморке, старший оперуполномоченный углубился в изучение биографических данных.
Не прошло и двух минут, как комнатка с табличкой начальника Службы безопасности огласилась громким победным криком.
— Ура! — кричал Василий. — Нашел!
— Как думаешь, что он там нашел? — спросил проходящий мимо очкарик из отдела экономики у курившей неподалеку девицы из отдела политики.
— Думаю, объект возгорания, — многозначительно хмыкнула она.
А Василий уже названивал следователю Малкину.
— Гоша, звони в свою районную прокуратуру, пусть трясут нашего Колоса, пока все зерна не вылетят! — энергично потребовал он, как только Малкин взял трубку.
— Чего это ты вдруг? — удивился Гоша. — То защищаешь его с пеной у рта, то велишь запускать комбайн.
— Десять лет назад он работал в Издательском доме «Вечерний курьер», и его непосредственным начальником был некто Серебряный!