К концу второго Цветения мы остаемся втроем. Работники разбегаются, кто куда, мертвая скотина лежит в хлевах, поедаемая шмису и невыносимо смердящая, так, что от запаха слезятся глаза. Пока мы с отцом болели, подох весь скот. Я беру лопату и копаю большую яму прямо за хлевом, и мы с отцом перетаскиваем, надрываясь, лошадей и свиней в эту яму, закладываем хворостом и поджигаем, слушая, как в яме пищат и лопаются зеленые черви. Кмерлан, слабый от голода, но здоровый, помогает нам.
Это страшное время. Многие отчаиваются, многие пытаются храбриться. В отцовский дом идут люди, они спрашивают меня о том, когда же появится Эза, когда же кончится эта череда накрывших Асморанту бед. Я прошу их ждать и надеяться, хоть с каждым днем надежды в людях все меньше.
Но и самих дней остается все меньше.
В последний чевьский круг Холодов я возвращаюсь в Асму, недавно потерявшую очередную свою син-фиру — жена Серпетиса умерла в первые же дни после прихода мора, родив хилого, слабого ребенка, который не прожил и черьского круга. Я хочу разрубить, наконец, узел, который связывает меня и Мланкина. Я хочу встретить своего взрослого сына, который вот-вот должен вернуться, чтобы провести в доме правителя последние дни перед тем, как покинуть его, уже навсегда.
Два Цветения ожидания и надежды прошли так медленно и так быстро.
Наконец все кончится. А может, только начнется?
53. МАГ
«116.1. И в день возвращения Его в родной край все зимние птицы слетелись к дому отца Его, чье имя останется неназванным в цветописи этой, чтобы восславить Его и коснуться Его света. Его отец вышел навстречу и глаза их встретились, и узнали друг друга, как узнает друг друга магия отца и сына.
1116.2. И вышла навстречу Его мать. Она была так же прекрасна, как в день, когда Он родился, и даже следы, которые оставила на ней болезнь, не заставили эту красоту померкнуть. Она обняла Его и долго плакала, и Эза обнимал ее и тоже плакал, и плакали зимние птицы, потому что весь мир грустил, когда Он грустил.
1116.3. И когда они разомкнули объятья свои, Эза взял мать Свою за руки и коснулся язв на ее руках поцелуями, и опустился перед ней на колени, обняв ее и прижавшись лицом к животу, что выносил Его, и вся язвы исчезли с его матери, и стала она здоровой.
1116.4. И вошли они в дом отца Его, и Уннатирь, звавшаяся Унныфирью, и Л’Афалия, именуемая акрай Бессмертного Избранного, плакали и обнимали брата Его, Кмерлана, который тоже плакал и говорил, что рад видеть их. И Эза остановился и улыбнулся ему, и тоже встал перед ним на колени, чтобы обнять и прижать к себе брата, сына Его матери.
1116.5. Был праздник. Вся Асма славила имя Эзы, когда вынес он на улицу большой стол и заставил его яствами, которые приготовила Его мать к возвращению Его, и люди, угощавшиеся яствами этими, выздоравливали уже в этот же день от болезней своих, и славили имя Эзы, и приходили к нему еще люди, и всех он угощал от щедрот своих, и каждый исцелялся и говорил о Нем.
1116.6. И Мланкин, правитель Цветущей долины, нисфиур Асморанты и отец брата Его, приказал раздавать еду всем, кто хочет и сколько хотят, и еда со стола Эзы не кончалась, сколько бы ее ни ели. За два дня накормил он десять сотен, за два следующих дня — еще десять сотен, и каждый поевший исцелялся и славил его.
…
1118.1. И через день Эза собрал Уннатирь, именуемую также Унныфирью, и цветописца своего, Цилиолиса, и отправился с ними в Шембучень, и осушил земли ее, чтобы вымерли все шмису, населяющие ее. И все шмису побежали в болото свое, спасаясь от великой силы Его, и остались там, потому как запретил Он им покидать место свое без веления Его.
1118.2. И все люди шли к Нему, и каждого Он исцелял, подавая лепешку и чашу вина, и говоря: «Будь здоров». Глаза Его светились белым светом, когда говорил Он.
1119.1. И еще через день Эза собрал Уннатирь, именуемую также Унныфирью, и цветописца своего, Цилиолиса, и отправился с ними в Шин шиниросский, где восстановил разрушенную стену и сделал ее еще крепче, чем была. И так же исцелял Он рукой и яствами, и так же народ славил Его дела.
1119.2. И прибежала к нему в Шине женщина, и стала кричать, браня Его, что не пришел Он вчера, когда дитя ее было живо и плакало в своей колыбели. Говорила она ему проклятья и плескала на него злостью своей, но Эза только смотрел на нее и молчал, и слезы текли по лицу Его. Подошел Он к женщине этой и взял ее за руки и просил прощения, потому что не смог спасти дитя Ее. И все плакали вместе с ней.