Он не любил поддаваться эмоциям. Показывать печаль и боль другим?
Выражаясь словами спасителя, да хрен бы вам.
Глава 20
— Добро пожаловать в «Хоум Депо»! Что вы ищите?
Кинув взгляд на источник шума, Джим с нежностью подумал о ножах. Кастетах. Монтировке.
Но, да ладно, их приветствовал семидесятилетний старик, у которого в бороде больше седых волос, чем на голове… разве бедняга заслуживал подобного обращения без причины? Черт, да он же вылитый Санта Клаус, только нужно пройти курс «Рогаина». И красный бархатный костюм вместо оранжевого фартука. Нагрудника. Да плевать.
— Фанера, — ответил Эд.
— О, замечательно! — Да, наверное, он так всем отвечает: садовые шланги, мангалы, лампочки, половые доски. — Вам нужно пройти доооооо…
Он тянул «о», поворачиваясь и указывая мимо выстроенных двадцатифутовых лесов, забитых товарами.
— …оооо самого конца. Спросите Билли. Вы были у нас раньше? Потому что для крупногабаритных покупок у нас действует специальная касса.
— Спасибо, — бросил Эд, уходя.
— И вам спасибо за вашу службу, молодой человек.
Ангел помедлил.
— Службу?
— У вас же боевые раны?
— А, да. Можно и так сказать.
Когда Эд, кивнув Почти-Санте, хромая двинулся вперед, Сисси последовала за ним, а Джим поплелся сзади.
Черт подери, он уже давно не заходил в подобные магазины. Или… если точнее, просто казалось, что прошла вечность.
Это дерьмо напоминало, насколько он выпал из социума, когда, наконец, вырвался из спецподразделения: он знал одно — что покончил с убийствами по правительственному заказу; он не думал о том, как жить на гражданке и какое простое удовольствие можно найти в поездке на четырехлетней тачке из ранчо в две тысячи квадратных футов до местного «Хоум Депо» в пяти километрах и купить там джентельменский набор из газонных удобрений, нового молотка и уплотнителя для дверей.
К несчастью, ему не удалось насладиться этим.
Работа спасителя завалила его с головой.
Окинув взглядом похожий на пещеру интерьер, он собирался зайти в отдел освещения в центре, с висевшими люстрами, стоявшими фонарями и псевдо-солнечным светом.
Вместо этого, его гляделки не отрывались от Сисси.
Пародируя парня на входе: «Поооооооооойди, пооооооойми».
Господи Иисусе, что за бардак. Единственный его правильный поступок — он сделал ее первый раз максимально безболезненным.
Все остальное — из рук вон плохо, особенно его финальная дебильная фраза «я в душ». Или что-то в этом духе. Черт, он даже не помнил, что сказал ей.
Проблема в том, что во время секса он так завелся, что хотел одного — жестко в нее вбиваться… тело было на грани того, чтобы лишиться контроля.
Боясь причинить ей боль, он отстранился и кончил в простыни, его бедра с силой вжимались в матрас… лучше так, чем в нее. Точнее, так он думал.
А после, когда повисло неловкое молчание, которое стало только хуже, когда он отвернулся от нее, пытаясь собрать себя в кучу: вместо того, чтобы унять жажду, оргазм только усилил ее. До такой степени, что боялся вообще предпринимать хоть что-то. А так не станешь поступать, только что забрав чью-то…
— У нас есть молоток с гвоздями? — спросила Сисси.
Эд покачал головой.
— Возьмешь их на себя, пока мы разбираемся с бревнами?
— Да. Отлично. — Будто искала предлог оставить их.
И она пошла своей дорогой, скрываясь среди полок. Естественно, он не мог позволить ей идти одной…
Эд схватил его за руку.
— Пусть идет. Мы все живем под одной крышей, и, может, дорога домой будет меньшим кошмаром, если мы дадим ей немного пространства.
— Все было не так плохо.
— Ну да, по сравнению с открытой операцией на сердце.
Когда Эд потащил его вперед, они прошли мимо очередных любителей помочь в оранжевых фартуках, и Джим задумался, может, спросить у них совета? Блин, если бы женщины были устроены как дома, которые можно починить качественным ручным трудом и с коробкой инструментов.
— Что между вами, черт возьми, произошло?
Эд остановился, осматривая оконные жалюзи.
— И сделай одолжение, не говори «ничего». Через пару дней мы все можем исчезнуть с лица земли. У нас не так много времени и, что более важно, очень скоро это может оказаться полной чепухой, так чего тебе терять?
— Без обид, но ты реально думаешь, что тебе есть, что добавить в дискуссии о женщинах?
Эд, нахмурившись, зашагал вперед.
— Аргумент засчитан.
Они заворачивали за угол на территорию для Больших Парней, где продавалась древесина, когда Джим выпалил:
— Она больше не девственница.
Эд закашлялся в кулак.
— Эм. Да. Хм, я должен тебя поздравить?
— Очевидно, что нет. Я не знал, что сказать после секса. Я просто… встал и вышел. Ну, не совсем, конечно. — Опять же, он умудрился выдавить что-то о необходимости принять душ. Что в ретроспективе означало, что ему не терпелось отмыться. — Не знаю, я слетел с катушек.
— Было настолько ужасно?
— Нет… потому что было настолько хорошо. И голова перестала соображать, и я напортачил. К тому времени, как я собрал мозги в кучу, она уже спустилась вниз, и все полетело коту под хвост.
И была во всем этом еще одна правда: он опасался, что снова начал отвлекаться… а им всем прекрасно известно, к чему это может привести. Найджел. Чистилище. Разгромленная гостиная.
Провал.
Похоже, ему нужно остановиться и выяснить, лгал он себе или нет, когда говорил, что может одновременно сражаться и быть с ней. Когда он шел по коридору к ее спальне, это было неразумное решение. Этот поход напоминал, скорее, продолжение рикошета, когда он выскочил из Чистилища, зная, что лишь одно позволит ощутить свободу.
К тому же, он просто хотел ее.
А сейчас все в полной заднице.
И, что самое печальное? Засуньте его в джунгли, и он сможет выживать там на протяжении недель в одиночку. Он умел собирать бомбы, знал, как разминировать их. Мог с трехсот ярдов засадить пулю в наперсток… или человеческую голову.
Но ни разу в жизни у него не случалось такой пробки в мозгу, как это было после секса с Сисси.
А она, тем временем, испытывала злость и боль… и он не знал, как все исправить. Может, небольшая передышка была к лучшему.
Как он уже говорил себе ранее, ему нужно сосредоточиться на войне… и отложить беспокойства о личной жизни, пока они не пересекут финишную черту.
***
Дерьмо.
Сисси нашла отдел с молотками и впала в ступор. Молоток для нее — инструмент, который лежал у отца в старой коробке Sears… нечто с потертой деревянной ручкой и ржавым набалдашником. Выставленные на продажу предметы были словно гламурными кузенами того молотка, мегакрутые, блестящие, из титана, с крепкой рукояткой.
Это словно ювелирный магазин для парней.
Она уже собиралась схватить один, когда вспомнила, что была невидимой… когда какая-то женщина, которая выглядела такой же потерянной, как и она сама, не прошла сквозь нее с оранжевой пластмассовой тележкой, набитой жалюзи.
По ее телу словно пронесся жар, накрывая горячей и холодной волной. И, казалось, женщина тоже ощутила что-то… она рывком остановила тележку и оглянулась по сторонам.
Очевидно, Эд и Джим сделали себя видимыми, раз парень на входе заговорил с ними.
— Черт подери, — выдохнула она.
С другой стороны, она на самом деле хотела рискнуть и наткнуться на кого-нибудь из знакомых? Едва ли кто-то из ее друзей по школе и колледжу станут здесь ошиваться в одиннадцать утра в выходные… но за друзей родителей она не отвечала.
И, видит Бог, ей и так хватает беспокойств.
Она даже представить не могла, что случилось с Джимом. И, начав с боли и смятения, сейчас она вступила в фазу «Пошел нахрен».
Похоже, этот гнев спасал ее.
Единственное, что не давало ей закатить Джиму скандал — тот факт, что они не состояли в отношениях. Он не должен ей ничего, кроме того, что было в постели. И хотя бы что-то прошло нормально. Никто не обращался бы с ней так, как он. Но потом все совсем запуталось… и оставалось таким до сих пор.