***
Опустив нож, Сисси посмотрела на Джима… который, на самом деле, не был Джимом. Она не знала, как объяснить тот факт, что Девина воссоздала его с такой точностью, начиная с седины на левом виске до крапинок на его синих глазах, с татуировки на спине и до мощной груди… но это был не он.
Джим — настоящий Джим — сидел в кресле. Хотя он выглядел в точности как Девина.
Но демон ошиблась в двух крошечных деталях. Двух деталях, которые она упустила, со стопроцентной точностью воссоздав его копию.
Сисси охватила дрожь, как это было раньше с яростью, сотрясая ее с головы до пят, ей начало казаться, будто весь мир закружился, хотя она была уверена, что гостиница твердо стояла на земле. И когда эффект миксера прошел, она поняла, что держала в руке нож.
И что она собиралась использовать его против Девины.
Потому что, по неизвестной ей причине, она хотела этого. Девина подстроила все это… одному Богу известно, чего она добивалась.
Испытывая отвращение к себе, Сисси бросила нож на кофейный столик с такой силой, что сбила…
— Гребаный ад! Катитесь к черту! Вы оба!
И при этих словах «Джим» исчез… а «Девина» соскочила с кресла, женское тело бросилось вперед, словно его выпустила невидимая хватка.
И в полете Джим высвободился из лживой оболочки, внешность демона сменилась мужским лицом и телом. Он приземлился на четвереньки как кот и тут же бросился к Сисси, обхватывая ее руками, прижимая к себе так, что она едва могла дышать.
Не она одна дрожала.
— Ты сделала это, — сказал он хрипло. — Ты справилась.
— Нет, я не… я не…
— Ты спасла нас.
— Что?
Джим разжал объятия и поцеловал ее. — Как ты поняла?
Потребовалось время, чтобы услышать и понять смысл его слов.
— Н-н-нет н-н-и… черт, я н-н-не могу говорить.
— Дыши, просто дыши со мной.
— Нет нимба.
Он покачал головой. — Что, прости?
Она указала на его макушку. — Н-н-нет нимба. Я уже собралась… — Она не смогла закончить фразу. — Я собиралась… но потом обратила внимание на нимб. Точнее его отсутствие. У тебя… у тебя… есть нимб… ты же ангел. И мое ожерелье… когда я посмотрела на нее… на тебе, то есть… я увидела, что на «ней» было мое ожерелье с голубкой. Тогда я поняла… но зачем? Почему она хотела, чтобы я…
— Ты — одна из душ.
— Что?
— Давай я объясню все дома… мы должны выбраться отсюда. — Он окинул взглядом комнату. — Как ты добралась сюда?
— Эк-к-ксплоррер. Припарковала на входе.
— Так, хорошо.
— Что ты ищешь?
Он наклонился и поднял… значок «Мерседеса». — Это.
— С ее машины? — спросила Сисси.
— Точно. Пошли.
Он взял ее за руку и начал выталкивать из пентхауса, но она потянула его, останавливая. — Ты голый.
— И невидимый.
— Но ты же можешь простудиться…
— Времени нет, пошли.
Так они оказались в лифте гостиницы, она в своем наряде из «Таргета» за двадцать восемь долларов и Джим, в чем мать родила.
— Я — одна из душ? — переспросила она.
Он посмотрел на нее сверху, его синий взгляд был мрачным. — Да. Это так.
— Значит… раунд выигран?
Джим кивнул. — Ты сравняла счет. И выбрала мудро… когда остановилась. Твое перепутье пришло, когда ты не пошла на поводу у ярости.
Он снова уставился на цифры над дверями лифта, которые постепенно загорались, пока они спускались в вестибюль.
— Значит, это хорошие новости, — пробормотала она.
— Да. — Он сжал ее руку и быстро поцеловал. — Самые лучшие.
Тогда почему его подбородок был стиснут, словно он все еще был вверху, сражался с Девиной?
Нет. Подумала она. Джим что-то недоговаривал.
Глава 30
Пока Эдриан спал, весенняя гроза, прокатившись над Колдвеллом, зависла над старым особняком, вспышки молний пронзали круглые окна чердака, мелькая по его лицу, пробуждая его. И, как обычно, что-то было неправильно, чего-то не хватало… так он понял, что все это нереально.
Не было грома. Просто яркие вспышки ослепительно-белого света.
Это можно исправить, накрыв глаза рукой. Без проблем… но потом все стало немного серьезней, чем он думал, с внушительным хлопком удар пришелся на трансформатор под карнизом, сверху посыпался сноп золотых искр…
Эд подскочил со своей импровизированной кровати.
Минуточку, подумал он, под гребаной крышей не было никакого трансформатора.
Так что, да, именно так он понял, что все еще спал.
И тем не менее…
Пока он пытался понять, реальность это или проделки Морфея, молнии продолжали вспыхивать вокруг дома, освещая старинные чемоданы, полки со старой одеждой в викторианском стиле и…
Волосы на затылке Эда встали дыбом, и он поднял руку, потирая шею, унимая раздражение.
Услышав свое имя, он застыл.
С ощущением нереальности происходящего, он медленно повернул голову в сторону аккуратно укутанного тела, что лежало рядом с ним как нечто из фильма Бориса Карлова. Еще одна вспышка распорола ночное небо, мигающий свет проник сквозь старинное стекло, омывая труп… отчего казалось…
— Возьми себя в руки, черт подери.
Эдди был мертв и потому не мог дышать. Значит, эта грудь не могла подниматься и опускаться… ведь парень-то мертв.
Что бы там ему не мерещилось, это было следствием ярких и мгновенно исчезающих вспышек. А не…
Очередная вспышка ворвалась на чердак сквозь окно и… и эта грудь поднималась и опускалась.
Медленно, неровно… но да, на самом деле…
— Дерьмо! — Он отпихнул себя назад, врезаясь в один из старинных чемоданов. — Что за…
Он мгновенно успокоился, осознав, что это был сон. Один из ненастоящих, извращенных сценариев, которые порой рождали даже мозги бессмертных за пределами сознания.
— Ну и что ты сделаешь дальше? — пробормотал он трупу. — Сядешь, да… вот так. Фантастика.
Торс Эдди оторвался от деревяшек, медленно поднимаясь до прямого угла с замотанными, вытянутыми ногами.
Еще больше молний, словно по заказу.
— Иии, сейчас, приняв полувертикальную позу, что будет дальше? — Эд посмотрел бы на часы, будь они у него. — Фредди Крюгер? Или ты подражаешь Тутанхамону? Прими к сведению: тебе меня не напугать.
Его собственный разум не мог родить ужас еще более страшный чем то, что он уже пережил. Его воображение не настолько развито. А что до этой песенки? В любую секунду он проснется в холодном поту. Не от испуга, а потому, что все, связанное с его лучшим другом, было более болезненным, чем все ранения, которые он перенял у Матиаса.
Медленно, укутанная голова повернулась к нему с большим усилием.
— Да ладно? — пробормотал Эд. — Если это лучшее, на что ты способен, то возвращайся в свою Академию Ужасов или где вас там обучают. Честно, большего разочарования я не встречал.
Скрестив руки на груди, он прислонился к чемодану и оглянулся по сторонам, ожидая продолжение.
Одна из мумифицированных рук поднялась и начала сдирать ткань с лица, впиваясь в тряпки так, будто те мешали его дыханию. Эд уставился на свои ноги, когда взгляду открылась кожа на подбородке. Было слишком больно смотреть.
Хорошо, может, он недооценил силу ночных кошмаров.
Глубокий, рваный вдох пронесся шумом по чердаку, и Эду оставалось лишь покачать головой.
Невообразимая жестокость.
Внезапно молнии утихли, шторм или что там было, прекратился.
— Эд… — он услышал голос из темноты.
Голос был хриплым, но, как и с отпечатками пальцев, он был узнаваемым и уникальным.
Голос Эдди.
— Эд, где… ты…
Эд накрыл лицо руками. Он сильно ошибся, когда решил, что подсознание не способно вскрыть ему горло: сама мысль, что Эдди, даже гипотетически, мог искать его, заставляла острее чувствовать свою неполноценность и неспособность спасти друга.
Он сделал столько безрассудных вещей при жизни Эдди… и положил всему конец, протупив, когда тот бандит напал на его друга.