Только туфли.
Создатель пытался показать ей правду, которую она поняла слишком поздно.
Вещи? Не главное.
Но, блин, она же зло. Девушки не могут иначе.
Откинув голову назад, Девина уставилась вверх, вверх, вверх… интересуясь, чем же занят Джим. Наверняка, празднует вместе с этой Сисси.
Боже, она ненавидела его, действительно ненавидела.
Возможно однажды, если она когда-нибудь выберется отсюда… она найдет себе настоящего мужчину, который будет ценить ее за то, кем и чем она являлась, кого-то извращенного и испорченного, но имеющего хорошие традиционные ценности, неплохой банковский счет и чувство юмора.
И который мог бы часами пропадать в постели.
Возможно, такого мужчины не существует. Но учитывая, что заняться ей было нечем на протяжении… что ж, дерьмо, вероятно целой вечности… она могла бы с тем же успехом жить в своих фантазиях.
Сейчас у нее остались лишь воспоминания и разум.
Глава 51
Следующим днем
На Небесах, Найджел подкатил чайный столик к холму у стен Бастиона Душ. Обычно столик сервировал сам себя, но сейчас, не имея для себя занятия, ему захотелось сделать все собственноручно.
Он самостоятельно развернул аккуратно сложенную дамасскую скатерть, расставил тарелки, чашки и блюдца. Подготовил чайник, баночки с сахаром и сливками, а также квадратное блюдце с разнообразными булочками и бисквитом.
Хорошо, замечательно, он наколдовал еду, но пекарем был никудышным.
Наклонившись, Найджел выровнял столовое серебро строго вдоль салфеток. Идеально уложил предметы. Потрогал цветы…
— Это для меня?
Сдерживая улыбку, он обернулся и увидел Джима.
— Будем рады, если ты присоединишься к нам, спаситель.
Ангел казался смутившимся, будто не знал, как вести себя после того, как превосходно закончил свою работу.
— Ты больше не должен звать меня так.
Найджел глубоко вздохнул. Расправил свой белый костюм. И обошел стол.
Без предисловий и фальши он обнял Джима и хрипло сказал:
— Я действительно верю в то, что нам следует называть тебя так до скончания времен.
Джим обнял архангела в ответ, и они постояли так еще некоторое время. А затем одновременно сделали шаг назад. К этому времени появились и остальные архангелы вместе с Таквином, который запрыгнул на Джима, практически сбив того с ног.
Пока группа обсуждала победу и заслуги, Найджел стоял на периферии и наблюдал за обменом поздравлениями: Байрон и Берти накинулись на спасителя так же, как и их пес, и даже Колин присоединился к ним, на лице воина Архангела даже неожиданно появилась улыбка, отразившаяся в его красивых глазах.
Неспособный вынести это зрелище, Найджел перевел взгляд наверх, на парапет. Семь флагов раскачивались на ветру, финальная победа Джима определила все предыдущие раунды, даже те, в которых Девина выиграла. Цвета были разными и напоминали радугу в небе.
— … Найджел?
— Я дико извиняюсь, — сказал он, сосредотачиваясь. — Что такое?
— Не возражаешь, если я спрошу кое о чем наедине? — повторил Джим.
Найджел посмотрел поверх стола. Три архангела уже сидели, Байрон и Берти щебетали как певчие птички на весеннем дереве, присущая им активность усилилась теперь, когда пропал страх, пропал стресс, а остались только место и работа, которые они любили.
— В этом нет необходимости, — пробормотал Найджел. — Твой ответ «да».
Джим закрыл глаза и покачнулся.
— Ты в порядке, дружище? — спросил Колин.
Спаситель кивнул и потер лицо. А затем посмотрел на Найджела.
— Ты уверен?
— Ты думаешь, я ничего не сделаю для того, чтобы оградить праведные души?
— Тогда ладно. Спасибо.
— Это не моя заслуга, только твоя, — затем он смягчился. — Но я… так рад за тебя. Очень рад за вас обоих.
— Спасибо, — Джим поколебался. — И последнее… души как Сисси, невинные, убиенные Девиной за столетия для защиты ее зеркала…
— Они здесь, присоединились к праведникам. Создатель проследил за этим сразу же, как только Девина была изгнана в свой Колодец Душ.
— Так значит она там.
— Там ей и следует оставаться.
— Согласен. Это… хорошо.
Секунду спустя спаситель ушел, а Найджел остался смотреть на место, на котором тот только что стоял. Было столько всего, за что нужно быть благодарным, чему стоило радоваться… но ему все же было грустно, до грани отчаяния.
— Прошу меня простить, — сказал он, ни с кем не встречаясь глазами. — Я удаляюсь в свои комнаты.
Байрон улыбнулся.
— Ну конечно. Многое произошло, нужно прийти в себя.
Берти кивнул, незаметно подкинув Таквину кусочек бисквита.
— Конечно, мы за всем проследим вместо тебя.
Найджел кивнул и отвернулся. Не было необходимости ждать ответа от Колина, даже если именно от него Найджел на самом деле желал его услышать.
Ступая по траве, он думал о людях там, внизу, живущих, умирающих, влюбляющихся, разбивающих свои сердца. Они были сильнее, чем он мог когда-нибудь предположить, осознал Найджел… все эти тысячелетия он ошибочно жалел их бренное существование.
Сейчас он рассматривал их как триумфаторов.
Им приходилось не просто страшиться потери, но проносить это чувство через всю свою жизнь… и одержанная победа этого не изменит. Несмотря на то, что зло было изгнано, им все еще приходилось бороться со смертью, и Найджел испытывал глубокое уважение к ним за эту жизнестойкость.
Достигнув своего шатра, он откинул шторку и ступил в роскошь внутреннего убранства, которая раньше казалась ему такой необходимой для его душевного благополучия. Сейчас все казалось ему лишь красочными атрибутами.
Найджел перевел взгляд на кушетку, на которой он совершил тот ужасный поступок, и, несмотря на ненависть, испытываемую им по отношению к утвари, он оставил ее намеренно. В качестве напоминания о его высокомерии и вине, полагая, что было необходимо…
— Ты знаешь, что я такое?
Найджел резко обернулся. Колин стоял на пороге шатра с отчужденным взглядом, тело занимало весь вход.
— Я-я-я… — Найджелу понадобилось мгновение, чтобы справиться с удивлением.
— Прошу прощения, что ты имеешь в виду?
Колин вошел внутрь и немного развернулся, вытянув руки в стороны.
— Ты знаешь, что я такое?
Любовь всего моего существования, подумал Найджел.
— Ты — Колин, — сказал он вместо этого.
Другой архангел издал неопределенный звук, по которому нельзя было определить, был ли ответ на заданный вопрос верным.
— Внизу, на земле существует поговорка для таких как я. Я уверен, ты ее слышал.
— К сожалению, я не умею читать мысли, — Найджел дотронулся до лба. — Мозг работает не так хорошо, как раньше.
Колин подошел чуть ближе. И еще ближе. А затем он сделал самую невероятную вещь. Дотянувшись, он коснулся лица Найджела, проведя рукой вниз по щеке.
— Поговорка, весьма распространенная среди душ там, внизу, такова… «Человеку свойственно ошибаться, Богу — прощать».
Сердце Найджела бешено заколотилось, а затем закружилась голова.
— Да, да, я слышал эти слова.
Пожалуйста, не разбей мое сердце, подумал он. Даже если я разбил твое.
— Так что же я, — подтолкнул Колин.
— Ты… — из-за слез ситуация стала более волнующей. — Ты архангел, хранимый Господом воин, Защитник Небес и земли. Ты…
Он не мог произнести последнее слово. Поэтому Колин закончил вместо него.
— Я есть божественное, — Колин наклонился и поцеловал его. — Я есть божественное. И я прощаю тебя.
Найджел совсем не по-джентельменски кинулся в объятия своего любовника. Он знал, что не нужно расспрашивать о преподнесенном даре этого воссоединения. Ему было все равно, с какими трудностями Колин столкнулся, принимая решение, и к каким выводам пришел. Он не размышлял о снизошедшем на Колина понимании, изменившем все.