— Куда мы идем?
— Просто… иди со мной.
Он повел ее по направлению к парадной двери, остановившись только для того, чтобы в последний раз махнуть рукой Эдди и Адриану, застывшим в той кухне в окружении пончиков.
— Джим? Мне как-то не по себе уходить.
Когда они оказались в фойе, прадедовские часы начали бить в гонг, и Джим закрыл глаза. Не считай… это не важно… не считай.
Один, два, три…
— Джим, ты в порядке?
… четыре, пять, шесть…
— Джим?
… семь, восемь, девять…
— Ладно, заявляю официально, — сказала Сисси. — Я ужасно тревожусь.
Он поднял палец.
… десять, одиннадцать…
— Джим?
… двенадцать.
После мгновения ясной, восхитительной тишины, Джим открыл глаза и увидел только ее.
— О, слава Богу.
— Что?
— Я расскажу тебе позже.
Оказавшись на улице под лучами весеннего солнца, Джим подвел Сисси к ступенькам и усадил ее туда же, где они сидели прежде.
Боже, подумал он, какой же долгий путь они проделали, чтобы снова сесть вот так, бок о бок.
— Джим?
— Помнишь, мы вчера проезжали на байке мимо твоего дома?
Сисси кивнула, отбросив волосы назад. В ее глазах смешались грусть и покой.
— Да. И спасибо тебе за это. Я благодарила тебя?
— Да, благодарила.
— Было очень приятно увидеть родных, так крепко спящих, понимаешь? Это дает мне небольшую надежду, что может быть со временем…
— Я хочу провести с тобой вечность.
Улыбка, которую он получил в ответ, была широкой и мгновенной.
— Ты просишь меня выйти за тебя замуж в бессмертном смысле? Если так, то мой ответ «да». — Она наклонилась и поцеловала его в губы. Раз. Два. — Тысячу раз «да».
— Даже если для тебя это будет значить… что ты не сможешь видеться со своей семьей?
— Ты предлагаешь ехать на запад вместе с тобой? — Сисси сделала глубокий вдох. — Что ж, правда в том, что сейчас я не могу видеться с ними на самом деле. Я ведь не могу… быть с ними. В действительности, застрять в Колдвелле будет больнее. Поэтому да, даже поверить не могу, что говорю это… но да, думаю, я бы хотела свалить из города.
— Ты уверена?
Она помолчала некоторое время. А затем посмотрела на него.
— С тобой я могу пройти через что угодно.
Долгое время Джим запоминал ее лицо, начиная с того, как вечерний свет падал на ее лоб и щеки, и заканчивая красотой ее голубых глаз, изгибом губ, которые он целовал часами.
— Хорошо, — пробормотал он. — Закрой глаза и держи меня за руку…
Сильное вращение, а секунду спустя Джим сказал:
— А теперь открывай.
Медленно подняв веки, Сисси отпрянула, будто шокированная капитальной сменой ландшафта.
— Где… это что, замок?
— Так и есть. Пойдем.
Поставив Сисси на ноги, Джим повел ее по ярко-зеленой лужайке Рая, поддерживая ее, когда Сисси запрокидывала голову, чтобы посмотреть на кристально синее небо.
— Это самое красивое место, что я когда-либо видела.
Забавно, на самом деле он никогда не замечал этого… до тех пор, пока не пришел сюда вместе с ней.
Они остановились у рва, окружавшего древнее укрепление, его воды были такими чистыми, что были видны неспешно плывущие рыбки ярких цветов, их плавники, похожие на крылья бабочек, колыхались туда-сюда в незаметных взгляду потоках.
Над головой раздался оглушительный грохот, а затем дребезжание огромных звеньев цепи подъемного механизма.
Мост через ров начал медленно опускаться, будто давая им время изменить свое решение. Джим подумал, что ему следует сказать Сисси, что они собираются сделать, однако переведя на нее взгляд, увидел, что по ее щекам катятся слезы.
— Это Рай? — приглушенным от слез голосом сказала она.
— Да. Однажды перейдя мост… обратной дороги нет. Тебе придется подождать, когда твоя семья присоединится к тебе.
Сисси вытерла руками слезы со щек.
— Но я думала, что мне не позволено войти.
— Найджел сказал, что тебе рады. Сейчас ты чиста… мы вытащили из тебя зло. Из меня тоже.
Сисси начала смеяться сквозь слезы.
— Ты серьезно? Ты…
— Да, — ответил Джим, улыбаясь ей. — Так что ты скажешь? Ты сделаешь этот решительный шаг вместе со мной?
Сисси посмотрела на него.
— Я люблю тебя.
— Приму это за «да». — Тяжелый мост опустился с грохотом, и Джим галантным жестом указал рукой: — Дамы вперед.
Сисси поколебалась мгновение. А затем разразилась смехом и кинулась танцевать, воспрянув духом, она с таким восторгом бежала вприпрыжку по настилу, что заразила своим счастьем и Джима.
Покачав головой, Джим улыбнулся, делая первый шаг. Второй шаг. Третий.
Он не так себе представлял любой из исходов, но, блин, о таком он даже и мечтать не мог.
Держась на пару ярдов позади своей женщины, Джим обнаружил, что чем дальше он шел по мосту, тем больше отдалялся пункт назначения, пространство искажалось, словно в комнате кривых зеркал. А затем совершенно неожиданно, оглянувшись назад, он понял, что зеленая трава и синее небо, и деревья находятся на расстоянии сотни миль от него.
Повернувшись, он…
Замер как вкопанный.
Сисси сбавила шаг… а затем тоже остановилась, какой-то светящийся туман угрожал заслонить ее. Почувствовав смертельный ужас, Джим бросился по настилу вперед, чтобы догнать…
Однако Сисси ничего не угрожало.
Фактически, она остановилась, потому что в кружащемся, плотном воздухе перед ней стояла фигура.
Женщина.
И Джим совершенно точно знал… кем… она… была.
Джим закрыл глаза, его тело обмякло, а кости превратились в желе. Когда он снова поднял веки и обнаружил, что фигура стояла на месте, ему показалось, что он разучился ходить. Но он все же пошел.
Ему пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не разрыдаться.
Наконец и он встал перед женщиной.
Опустив руку, он сдавленно сказал:
— Мама.
Его мать не плакала. Ее лицо освещала улыбка, яркая как то солнце, что они с Сисси оставили позади. Она улыбалась, была цела и невредима, ее тело восстановилось, волосы блестели, а глаза сияли.
— Я ждала тебя, Джимми, — сказав это, она обвила его руками и крепко-крепко прижала к себе, несмотря на то, что он был намного крупнее. — О, сынок… все хорошо. Ты в порядке… все хорошо.
Джим совершенно. Потерял. Свой гребанный. Контроль.
Но она держала его, не позволяя упасть на землю, Сисси тоже была рядом, поглаживая его по спине, поддерживая его.
А затем произошла самая поразительная вещь.
Все страдания вмиг покинули его, у него забрали всю грусть и боль, на душе стало легко и беззаботно, она уподобилась невесомому туману вокруг них.
Откинувшись назад, Джим коснулся лица матери, ее плеч, ее рук… только чтобы убедиться, что она была настоящей. И она была настоящей.
Затем он обернулся к Сисси и притянул ее к себе.
— Э-э, мама, это моя Сисси.
— Привет, — сказала Сисси, протягивая ладонь. — Я так…
Его мать осталась такой же, какой и была прежде, она притянула к себе Сисси и обняла.
— Я знаю, тебя разлучили с твоей семьей, но когда ты поймешь, что Рай тоже ждет их, тебе станет намного легче вынести расстояние.
Впервые почти за тридцать лет Джим глубоко и с облегчением вздохнул.
— Пойдемте, вы вдвоем, — сказала его мать, вставая с другой стороны от Джима. — Нужно вас разместить. Вы полюбите это место.
Подталкиваемые его матерью, Джим и Сисси шагнули в дымку. Продвигаясь вперед, Джим взглянул на свою женщину, и, приобняв, поцеловал в губы, а когда она улыбнулась ему в ответ?
Что ж, как любят говорить, это стало доказательством того, что Бог действительно существует.
— Все ради любви, — сказала его мать. — Не важно, на чьей ты стороне, все ради любви.
Аминь, подумал Джим, заходя в Рай с двумя самыми важными для него женщинами.
Аминь.
КОНЕЦ