— Эми, — напряженно сказал он, — времени не осталось.
Он был прав. Слабость, как сила целого океана, обрушилась на нее. Ее легкие сдавило, что-то влажное упало на ее щеку — капля воды стекла к уголку ее рта. Язык пронзил резкий металлический вкус.
Не вода. Кровь. Но откуда?
— Прости, Эми, — в голосе Широ был боль, он коснулся ее горла. Его пальцы скользнули к ее метке камигакари. — Только так я могу это остановить.
Она растерянно нахмурилась, голова кружилась. А потом раскаленная боль вспыхнула под его ладонью.
Эми кричала и извивалась от боли, терзающей грудь. Он держал ее крепко, пока выжигал ее плоть. Пытки пронзали тело, впивались глубоко, разрывали изнутри.
Жаркая знакомая ки ворвалась в нее. Без печати Тсукиёми сила Аматэрасу полилась в ее тело и разум.
— Аматэрасу! — тревожно закричал Широ.
Не ее сила заполнила слабые мышцы. Ее голова отклонилась, чтобы посмотреть на огромный торнадо вокруг них. Без сознательного приказа ее рука поднялась к небу, обжигающая сила сорвалась с ее ладони.
Буря застыла. Без хватки ветра с неба полетели тучи грязи и песка. В пятидесяти футах наверху сиял бумажный талисман.
Широ вскинул руку, повторяя ее жест. Огонь слетел с его пальцев к талисману. С яркой вспышкой пламя поглотило бумагу.
Боль натяжения пропала, оставив пульсирующее жжение метки камигакари. Пыль парила вокруг них, закрывая все остальное, а Аматэрасу отступала. Слезы текли по лицу, когда Эми посмотрела на Широ.
Потрясение пронзило ее, притупив боль.
Глубокая рана тянулась от его щеки по лицу в волосы. Его лисье ухо было изорвано, белый мех окрасился в алый. Кровь постоянно капала с его челюсти.
— Широ… — ее голос оборвался, она отпрянула и увидела его изорванную косодэ. Десяток ран был на его теле.
Юмей появился из-за пыли с черным копьем в руке.
— Так ты выжил, — отметил он.
— В какой-то степени, — ровно ответил Широ.
— Но… что… — бездыханно лепетала она, ее ладони замерли возле Широ, не касаясь его. Кровь текла отовсюду.
— Мы предупреждали, что смерч тебя растерзает, — сказал Юмей, прошел мимо них и опустился рядом с неподвижным Сарутахико.
Ужас превращал в лед ее вены. Ее шикигами ранила Широ? Она сделала это с ним? Слишком много эмоций взорвалось внутри, сдавливая ее легкие.
Широ улыбнулся, глядя на нее.
— Но мне не пришлось зря истекать кровью.
Еще одна тень появилась за редеющими облаками пыли, ужас вспыхнул в ней. Тсукиёми остановился в нескольких ярдах от них, по бокам были шикигами-змеи.
Широ поднял голову и проследил за ее взглядом. При виде Аматсуками он склонил голову.
— И что теперь, Тсукиёми?
При звуке имени Тсукиёми теплая сила, что прочти успокоилась внутри Эми, разгорелась сильнее. Ки Аматэрасу во второй раз наполнила Эми, подавила ее, как волна кипятка. Забрав у Эми власть, Аматэрасу оттолкнулась от Широ и поднялась на ноги.
— Брат, — прошипела она, единственное слово было полно гнева. — Как ты посмел?
— Аматэрасу… — начал Тсукиёми.
— Как ты посмел? — ветер собрался снова. — Ты предал меня, но подумал, что спасение моей камигакари позволит тебе заслужить прощение?
Боль сковала его лицо, его непоколебимое спокойствие трещало от ярости сестры.
— Я только хотел оградить тебя от страданий. Ты должна это понимать.
Она шагнула к нему, ветер хлестал вокруг нее.
— Страдать — значит жить. Бороться — значит знать страсть. Ты лишил бы меня всего этого ради мира. Твоя трусость отвратительна, Тсукиёми.
Он вздрогнул.
— Что такое вечности мира? — осведомилась она, сделав еще шаг к нему. — Что такое вечность безжизненного существования? Ты не защищаешь меня, а обрекаешь!
Она подняла руку в его сторону, ее ярость затмевала Эми.
Пальцы сжались на ее запястье, прерывая жестокий жест. Несмотря на раны, Широ встал перед ней, заслонил собой Тсукиёми.
— Хватит, Аматэрасу. Отступи, пока ты не сошла с Такамахары.
— Она — моя камигакари, — рявкнула Аматэрасу в гневе. — Я спущусь, когда решу, что пора.
Что-то вспыхнуло в глаза Широ. Он не двигался, но его поведение изменилось, мышцы сжались на лице, тени собрались в глазах. И перед ней стоял уже не Широ.
А Инари.
— Не испытывай меня, Аматэрасу, — его голос стал урчащим и угрожающим. — Я вырву твое сердце, если ты меня доведешь.
Гнев Аматэрасу дрогнул от неуверенности и доли страха. Она вскинула голову, взяла себя в руки и снова разозлилась.