Когда я приблизилась к гробу Томаса, из-за двери, которую мы закрыли на засов, раздался оглушительный грохот, и мое сердце заколотилось от ужаса, а ноги застыли, прежде чем двинуться быстрее, пока я продолжала свои поиски, нуждаясь в уверенности, полная решимости все тщательно проверить.
— Мы слышали, что человек нарядился как истребитель из древности! — раздался голос с другой стороны железной двери как раз в тот момент, когда я вернулась к гробу Томаса, и мое сердце упало от уверенности, что моей семьи здесь нет.
Я начала отступать, и моя метка истребительницы предупреждающе загудела, а Фурия обжег, когда я снова его вытащила.
— Почему бы тебе не прийти и не посмотреть, сможешь ли ты встретиться лицом к лицу с одним-двумя стоящими противниками, — издевался голос.
Дверь снова загрохотала, и Магнар схватил меня за руку, увлекая за собой. Я могла сказать, что он хотел принять предложение вампира о драке, но мы продолжали отступать, пока снова не добрались до дальнего конца комнаты, и я обернулась, чтобы найти выход.
В одном углу была спрятана маленькая дверь, и я побежала к ней, доверяя оценке Фурии, прежде чем широко распахнуть ее.
Я оказалась в диспетчерской, заполненной экранами видеонаблюдения. Я узнала это место по Сфере. У них было точно такое же оборудование в торговом центре, и я видела маленькие камеры, которые фиксировали нас во всех общественных местах. Даже в бане. У меня мурашки побежали по коже, когда я подумала о вторжении в нашу частную жизнь. Они даже не позволяли нам сохранять наше собственное достоинство.
Магнар замер, глядя на экраны, его глаза перебегали с одного на другой, пока он пытался осмыслить то, что видел.
— Думай об этом как о просмотре множества разных мест одновременно, — быстро сказала я. — Это просто показывает нам, что происходит в других местах.
Он зачарованно уставился на них и медленно поднял руку, указывая на один из экранов. — Разве это не твой отец? — спросил он.
Я повернулась, чтобы посмотреть на мужчину, на которого он указал, и у меня все внутри оборвалось.
— Папа, — выдохнула я, и слеза скатилась по моей щеке.
Он находился в маленькой комнате, его руки были скованы цепями на запястьях, на теле виднелись следы пыток. Они сняли с него рубашку, и он дрожал в одних рваных джинсах. Кровь струйками стекала по его коже из ран от укусов на шее и запястьях. Желчь подступила к моему горлу, когда я осознала тот факт, что он был здесь, терпя это все время, пока мы его искали.
Я вздрогнула, когда кто-то еще попал в поле зрения камеры, и поняла, что он был не один.
Генерал Вульф направился к нему, подняв палец и направив его прямо в лицо моему отцу. Выглядело так, будто он задает ему вопрос, но аудиозаписи не было, поэтому я понятия не имела, что это может быть.
Отец решительно покачал головой, хотя в его взгляде я увидела что-то ужасно похожее на страх.
Генерал сердито закричал и нанес моему отцу удар в лицо, от которого тот отшатнулся. Он удержался на ногах только благодаря цепям. Прежде чем он успел опомниться, генерал сделал выпад и укусил его в шею.
Мой собственный крик встретился с тем, который, как я могла видеть, сорвался с губ моего отца, и я бросилась к экрану, жалея, что не могу добраться до него.
— Мы должны найти его! Мы должны помочь ему! — Потребовала я, когда Магнар подхватил меня на руки и притянул обратно к себе.
— Обязательно. Он должен быть здесь. Мы найдем ту комнату. — Он на мгновение притянул меня к своей груди, затем отпустил, держа на расстоянии вытянутой руки. — Ты видишь свою сестру в одном из этих ящиков? — Он указал на экраны, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что они ему не понравились.
Я заставила себя снова посмотреть на камеры видеонаблюдения, отчаянно ища какие-либо признаки присутствия Монтаны, но ее там не было. Я покачала головой, не в силах произнести это вслух. Где еще она может быть? Это не имело смысла. На двух экранах я видела комнату, в которой находился Томас, но не было ни одной похожей, ни одной другой, где она могла бы быть, разве что в комнате без камеры.
Мои мысли зацепились за череп, который я видела в подвале под печью. Может, она не была без сознания, когда ее забирали? Что, если генерал ударил ее слишком сильно? Что, если она так и не очнулась?
— Что, если она… Я имею в виду, что, если они… — Я не могла сказать это вслух.
Если бы она умерла, я бы тоже умерла. Я просто знала это. Не могло быть мира, в котором одна из нас существовала бы без другой.