– В СОБ! – на манер эха отозвался директор, ощутив, с какой легкостью его держат на весу и запоздало понимая, что запирать эдакого силача в тюрьме было большой ошибкой. Надо было сразу отправить его на заброшенную планету. – Его изучают.
– Где?
– На базе, в соседнем городе! – Директор водил глазами следом за маячившей перед его носом дубинкой.
– Может, съездим? – попросил Кащей. То, что он при этом слегка встряхнул директора, дало понять, что вежливые люди тоже бывают злыми и жестокими. – Прямо сейчас: недосуг, знаешь ли, дожидаться, пока твоя суженая насквозь прострелит стену, за которой мы прячемся.
Директор, чья спина была куда ближе к вышеупомянутой стене, чем спина Кащея, быстро закивал головой. Издалека донеслись звуки: к особняку приближались патрульные машины. Оглушительно завыли сирены, замигали бесчисленные огоньки мигалок. Машины подъехали к центральным воротам и, к огромнейшему удивлению всех четверых (жена директора тоже выскочила на звук сирен), не останавливаясь, проехали дальше по основной трассе. Кащей от удивления выпустил директора, тот грузно упал на крыльцо. В унисонном молчании они провожали ночных гонщиков в их далекое путешествие. Десятки легковушек на приличной скорости пронеслись мимо особняка, как будто нападение на директора тюрьмы было проблемой сугубо директорской, а им предстояло разобраться с проблемами покрупнее.
– Вы куда?! – крикнул директор. Перехватив бывший дробовик поудобнее, он сердито зашвырнул его в сторону дороги. Оттуда донесся нарастающий скрежет гусениц, и мимо особняка промчались грохочущие танки. Директор выдавил из себя изумленный стон.
– Сезон охоты на странников? – предположил Кащей и поинтересовался: – Я который по счету?
Жена директора опомнилась и навела на него пистолет. Кащей, не глядя, согнул дуло пополам: не лезь, не видишь – люди заняты!
– Поехали за ними! – предложил он. – Узнаем, почему тебя бросили на произвол судьбы! Меня самого любопытство заело. Объявляю локальное перемирие!
Директор не согласился.
– А что ты теряешь? – удивился Кащей. – Для всех остальных ты будешь похищенным из собственного дома. Вот и супруга подтвердит. Правда, сударыня? Вы ведь не хотите, чтобы вашего мужа объявляли пособником злейшего врага колдунов Странника?
– Странник?!! – недоверчиво переспросила она. – А ты, случаем, не на пьянку собрался? Мог бы что и правдоподобнее придумать.
Директор шумно набрал полную грудь воздуха и прижал к ней раскрытую пятерню. Оскорбленная невинность в чистом виде.
– На пьянку? В три ночи? Расстреляв собственный дом? С группой из сотни собутыльников на служебных машинах с мигалками и танках с боезапасом?!! За кого ты меня принимаешь?!! Вот этот человек– настоящий Странник!!!
Трезор подтверждающе сверкнул глазами и гавкнул. Недоверчивая жена вздрогнула, посмотрела на собаку, перевела взгляд на смятый пистолет, отступила на три шага и, закатив глаза, столбом прилегла на минутку обсудить ночной сюрприз с подсознанием.
– Я думаю, это означает согласие! – сделал вывод Кашей. – Возражающие есть?
Трезор заглянул в глаза директору своими зелеными, и участь последнего была им же решена.
– Едем! – согласился он. – Только проверю, что с женой, и приоденусь немного.
Директорский автомобиль оказался на порядок уютнее машины сгинувшего во тьме неизвестности охранника, более того, никаким бензином там и не пахло: в качестве двигателя использовался привычный Кашею антиграв. Слабый, к сожалению: он не позволял машине взлетать под небеса, ограничиваясь полуметровой высотой над поверхностью планеты.
– Внедорожник! – с гордостью сказал директор. – Их всего два в городе!
– Значит, в пробке не застрянем! – заметил Кашей. – Ну, покатили!
Машина резво вылетела из гаража.
Мигающая и ревущая колонна выехала далеко за город, где Кащей увидел разросшиеся ряды деревьев. Лесопосадки легко было узнать по тому, что деревья были высажены в ровные ряды, не мешая друг другу и не отвоевывая место под солнцем, как это приходилось делать растительности в глухой чащобе. Но было в их расположении что-то неправильное. Деревья не должны расти так, словно они выстроились на парад. С таким построением в трех соснах в жизни никого не заблудишь.
Директор, которого звали Торион, оказался интересным собеседником, и в дороге рассказал Кашею, как было воспринято колдунами известие короля о возвращении Странника из мира мертвых. Общий фон дискуссий по этому поводу сводился к краткой фразе: “Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша”, – при встрече с оживающими сказками всегда так.
Мчавшаяся далеко впереди них колонна заворачивала на боковую дорогу, когда позади нее вырос столб красного пламени, и через несколько секунд донесся отзвук взрыва. Танки немедленно ответили тяжелой огневой мощью, из легковушек выскочили люди с автоматами. Трассирующие пули располосовали темноту ночи. Но последовавшая за этим серия взрывов разнесла в пух и прах треть колонны, и патрульные запоздало сообразили, что здесь им делать нечего: сообщивший по телефону о нападении на базу ни словом не обмолвился о мощи нападавших.
Директор ударил по тормозам. Машина наклонилась вперед, затормозила и, покачавшись, приняла ровное положение. Стремительно редеющая колонна развернулась и ретировалась с поля боя.
– Елки-палки! – пробормотал директор, поворачивая машину и задом съезжая с дороги: патрульные неслись с такой скоростью, что, если не уйти с их пути, подорвут к такой-то матери, чтобы не мешал отступать. Танки отстреливались, но вскоре присоединились к уматывающим патрульным. Дорога наполнилась пылевыми облаками вздымавшегося к небу бетона и грохотом взрывов. Кавалькада промчалась мимо, срывая с деревьев листья. Последний в колонне танк, не притормаживая для точной наводки, выстрелил, чуть не оглушив случайных свидетелей сражения. Директор откатил машину еще глубже в кусты.
Минутой позже на линии обзора появились те, от кого патрульные спасались бегством. На легковушках со снесенным верхом в погоню мчались высоченные крепыши с автоматами, пулеметами и гранатометами наперевес. Директор, вспомнив, что у него в наличии есть защитное заклинание, открыл книжку заклинаний, скороговоркой прочитал его при свете Трезоровых глаз, и оказалось, что сделал он это крайне вовремя.