Фукс и Томпи всматривались в серую пустоту экрана, с которого лишь мгновение назад на них глядел Бан. Потом изображение съежилось, как зажженный листок бумаги, и исчезло.
— Радар! Поищи его радаром! — крикнул Томпи.
— Нет, все в порядке, он здесь! — Фукс отпустил клавишу радара.
— Да, я здесь. А что, собственно, произошло? Оба одновременно обернулись. С экрана на них смотрел Бан.
— Какая–то помеха в связи, — ответил Фукс. — Вызови автомат управления и спроси его на всякий случай, что случилось, — посоветовал Томпи.
Фукс кивнул в ответ и нажал кнопку вызова. На пульте засветилась контрольная лампочка.
— Координатор управления полетов у аппарата, — голос звучал металлически, как и у всех автоматов, которым не часто приходится разговаривать с людьми.
— Доложите о причинах перерыва в связи. После вопроса Фукса воцарилась тишина, и только мигание красной лампочки свидетельствовало о том, что координатор подготавливает ответ.
— …Облачко газов атомного двигателя неизвестного селеноплана, плотности порядка земной ионосферы… по вхождении в него космолета аннигиляция… излучение в полном спектре частот… причина неизвестна.
— Ты понимаешь хоть что–нибудь? — спросил Томпи.
— Да. Он подает информацию в ускоренном темпе и не соблюдает правил грамматики. Мне непонятен только самый смысл… По–видимому, имеется в виду нечто вроде ядерной реакции… — Где? В реакторе?
— Нет, на броне космолета. И в этом–то самое странное.
— То есть как это на броне? — спросил Бан.
— Сам не понимаю… Погоди–ка! — И Фукс нажал кнопку вызова.
— Концепциотрон, — скомандовал он в микрофон.
— Земной концепциотрон. Вас слушают, — ответ прозвучал почти мгновенно.
— Исследуйте гипотетические причины ядерной реакции на броне космолета. Исходные данные возьмите у мнемотронов нашего спутника. Срочно! — подчеркнул Фукс.
— Задача ясна, — отозвался концепциотрон. — По получении результатов сразу же перехожу на передачу.
— Сейчас мы узнаем причину, — Фукс ободряюще улыбнулся Бану. — Концепциотрон — это подлинное произведение нашей эпохи. Он выполняет работу, которой прежде могли заниматься только великие ученые.
— Значит, теперь уже и великие ученые не нужны? спросил с экрана Бан.
— Ну, это не совсем так. Ведь должен же кто–то создавать концепциотроны и помогать им в автоконсервации.
— А космолеты тоже имеют собственные концепциотроны?
— Да.
— У моего космолета его нет.
— Вполне естественно: ведь двести лет назад они еще никому и не снились. Твой космолет годится теперь только в музей истории техники.
Бан ничего не ответил. Томпи прекрасно понимал его в этот момент.
— Бан, это ведь в порядке вещей. Техника все время идет вперед… — попытался он хоть как–нибудь утешить Бана.
— А как же я?.. Я тоже теперь пригоден только для музея? — спросил Бан.
— Ну что ты! Ты ведь человек. — Ты быстро освоишься, прибавил Томпи. От пультов послышалось жужжание зуммера. Как будто майский жук пробовал перед полетом крылья.
— Извини, Бан. Мне придется на минутку прервать связь. Нужно заняться твоим приземлением. А ты тем временем подготовься к прощанию с космолетом.
Экран погас. В ту же минуту Фукс вскочил с кресла и бросился вдоль зеленых рядов экранов к пульту управления. Там он нажал какую–то кнопку.
— Готово, — сказал он в микрофон.
— Что готово? — не выдержал Томпи.
Он изумленно следил за нервными движениями Фукса.
— Не мешай. Здесь что–то очень важное. Концепциотрон не решился передавать открытым текстом.
— И часто он так?..
Концепциотрон вдруг заговорил голосом дешифрующего его автомата:
— Судя по данным о плотности газа и количестве выделенной при этом энергии, на броне космолета происходил процесс аннигиляции газа.
— И что же?.. — Фукс порывисто нагнулся вперед, да так и застыл в этом положении.
— Либо выхлопные газы ракеты, либо броня космолета представляют собой антиматерию. Правдоподобность второй возможности в несколько сот тысяч раз больше. Все.
— Из антиматерии… — прошептал Фукс. — Как это из антиматерии? Покрыть корпус ракеты броней из антиматерии невозможно. Ведь в любом случае при соприкосновении материи с антиматерией равные их части превращаются в энергию в соответствии с законами Эйнштейна…
— Разумеется…
— В таком случае, концепциотрон ошибается. — Броню из антиматерии нельзя накладывать на обычный космолет, но ею можно покрыть космолет из антиматерии…
— Ну, а как же тогда Бан? Он–то никак не может находиться в космолете из антиматерии.
Фукс как–то странно поглядел на Томпи.
— Да, но только в том случае, если он сам не состоит из антиматерии. С минуту они оба молчали.
— Неужели ты и вправду считаешь это возможным? — спросил, наконец, Томпи.
— Не я, а концепциотрон.
— Этого он не говорил. Я все слышал.
— Не говорил потому, что его об этом не спрашивали. Это вытекает из сказанного.
— Но ведь это же какая–то бессмыслица!
— Ты знаком с работой «Межзвездные перелеты»?
— Конечно. Она была опубликована еще до моего отлета.
— Там есть фраза: «Среди звезд есть вещи, которые и не снились нашим автоматам».