— Мне кажется, ты зря за него переживаешь. Птички везде поют уже о том, что он совсем как твой ненаглядный, — ровным тоном, делая лишь колкий акцент на последних словах, проговорил Беннет, вглядываясь в горящие контуры терзаемого драконами Красного острова, будто это не страшное бедствие, а живая картина на выставке некого гениального художника по имени Кровавая Война. Шарлотта вздрогнула. Нет, совсем не от едких слов генерала о том самом ненаглядном, а скорее от упоминания «птичек».
— Все пошли по своим делам. Тут вам не театр, — строго огрела всех собравшихся офицеров жёстким приказом Шарлотта, после чего продолжила: — И что же твои птички говорят? — она успешно сохраняла спокойствие, также надеясь, что разговор будет коротким, и она, наконец, сможет отправиться на остров.
Беннет не торопился с ответом. Он неспешно достал сигарету и лениво закурил. Его уравновешенность и спокойствие, словно ничего вокруг не происходило, были настолько давящими и раздражающими, что Шарлотта озлобленно нахмурила брови. Создавалось впечатление, что первым, в кого бы она выстрелила сию секунду, был генерал Беннет Гриффин. Но, пропустив несколько дымных затяжек, Беннет всё же решил утолить любопытство Шарлотты:
— Да как бы, знаешь, сложно скрывать тот факт, что парень был не просто единственным выжившим в «Пепельном городе», а ещё и отрастил себе чуть ли не всё тело заново, начиная от оторванных и переломанных костей, заканчивая кожей, которой вообще не было… Ты много знаешь эльфов, которые так умеют? Я вообще даже ни одной расы существ не знаю, которые бы могли вытворять такие фокусы… кроме его папаши. А тот случай с драконьим полигоном? Уж больно быстро он вышел из госпиталя. Словно его там не в клочки драконы подрали, веря отчётам очевидцев, а покусала дворовая шавка. Думаешь, это можно было скрыть? КМБ всё уже давно разнюхали.
Шарлотта хоть и понимала, что такой расклад был наиболее вероятен с самого начала, но тревога в её сердце разрасталась, точно пожар, раздутый порывами ветра из одной лишь искры в сухом лесу в середине жаркого лета.
— И что говорят об этом в Центральном Комитете? Товарищ Биррион уже лично знает обо всём?
— Уверен, сейчас сидит в своём бункере в южной части города и радостно хихикает за рюмкой коньяка. Ты представляешь — в его руках оружие массового поражения! Какая, к чёрту, сила Меридианы? Да кому она сдалась! Когда есть сила, сравнимая с… — да простит меня партия и атеизм — божественной!
От слов генерала Гриффина Шарлотта невольно вздрагивала, настолько они были жуткими и пугающе правдоподобными. Но женщина сама не была уверена, какими силами обладает Фил, что он вообще может, а самое главное — сможет ли сам себя защитить от воли и прихоти партии сделать его оружием в своих самых грязных и корыстных целях.
— Так что, если он действительно такой же, о чём говорит многое, то кому-кому, а ему-то точно ничего на этом острове не угрожает…
— Нам угрожает, если все эти догадки верны, Бен, — Шарлотта была строга и непреклонна; глядя исподлобья, она жёстко отчеканила вслед ранее сказанному: — Если его убьют, то будет то, что было в «Пепельном городе». Будет то, что было и на берегу Роэвилен на Риниасе: будет огромный взрыв, который не оставит от города камня на камне. Ты этого хочешь? Я не хочу. Может, нашему уважаемому генеральному секретарю и глубоко всё равно. Может, именно сейчас он решил посмотреть на своё желанное оружие в действии, но я не хочу, чтобы от столицы, от мирных жителей — от нас всех — не осталось и следа, и я не хочу, чтобы Фильхиор был повинен в этом.
— Ничего себе! Какая речь, Шарлотта! — Беннет продолжал затягиваться, глядя на остров. Время от времени ослепительно сияли яркие взрывы: красные, жёлтые, оранжевые и изредка даже зелёные и голубые, вслед за вспышками которых раскатывался грохот. — До чего же это завораживает.
Шарлотта же с ужасом смотрела на происходящее. Ледяной ветер касался её немного обветрившейся из-за мороза бледной кожи. С неба неспешно посыпался чёрный снег. Он плавно оседал на белом ковре, устилавшем улицы, крыши, заборы. Запах гари, жжёных земли, бетона и кирпича, сдобренные тёплым воздухом, приносились ледяным ветром на их сторону, создавая неповторимый металлический аромат тысячи костров в зимнюю ночную стужу. Несмотря на редкие облака и потоки дыма, Шарлотта изредка могла разглядеть и звёзды на глубоко-чёрном небосводе. Одна из звёзд нервно мелькала. Такая далёкая, но словно чувствующая и знающая о том, какой хаос творится здесь, вдали от неё.