— Это точно не эльф, — заключил он. — Объект 013? Да нет… не может быть.
Боевого служебного оружия у него больше с собой не было. Оставался только вариант эльфийского. На левой руке Авил всегда носил магический браслет, который сейчас был скрыт под чёрной формой, но это не умоляло его рабочих свойств. Либкнехт поспешно пропустил сквозь свой талисман магическую энергию такого же золотого цвета, как и у неизвестного существа, и в его руке возник меч из золотистой материи, рукоять которого он мог крепко держать в руке.
Долго не думая, эльф бросился, не обращая внимания на боль в костях, на врага, ловко замахнувшись на него мечом и совершив резкий, подобно кошачьему, прыжок. Треск искрящегося пылевидного вещества: его меч столкнулся с предплечьем неизвестного, но не оставил ни царапины. От шока у Авила широко раскрылись глаза, а от гнева он оскалился. Сам он даже и не думал отступать, продолжая усиление давить в точку их соприкосновения, но некто просто отбросил его рукой, точно тряпичную куклу, из-за чего Авил покатился по земле, собирая все кочки и камни, после чего врезался в выступающую из земли балку. По ощущениям он явно схлопотал ещё пару трещин в рёбрах. От боли сводило мышцы в судорогах.
— Сволочь, — процедил он, отхаркнув скопившуюся во рту солоноватую густую кровь. В глазах темнело. Быстрый анализ произошёл в голове Либкнехта: несмотря на одинаковый тип их магии, он не смог нанести врагу ни малейшего повреждения. «Неужели это всё из-за настолько плотной концентрации магии?» — додумывал он.
— Сдохни, сука! — прорычал Авил, сделав ещё один бросок. На этот раз его меч вспыхнул всей магией, которую он только смог собрать из своих блоков и сконцентрировать для мощнейшего удара. Однако, этот же маневр может навредить и самому эльфу. Он это прекрасно понимал, но цель превыше всего — уничтожить врага. Авил уже предвкушал, как смачно достанется непрошенному гостю, но вместо этого у себя в голове он услышал многоголосое эхо:
«НАДОЕЛ».
После чего Авил получил вспышкой магии прямо в лоб. В последние доли секунды он уже готовился к смерти, ожидал обжигающего касания золотой волны. Но он не закрывал глаза — он продолжал все эти мимолётные мгновения с диким желанием сражаться, глядя ей в глаза.
Вспышка растеклась подобием мерцающего полотна перед лицом Авила, сам он мечом врезался в фиалковый барьер, обжигающий его своей температурой даже на расстоянии.
— Твою мать! — выругался он, свалившись на спину. Снова адская боль пронзила всё тело.
— Тупой идиот! — знакомый голос.
— Старший лейтенант Ригер?
— Закрой свой тупой рот, пока я его тебе не сломал!
Это действительно был Фил. Он ловко и без особых усилий подхватил Авила и помчался с ним на спине прочь, подальше от этого чудища.
— Твоя магия? Твой барьер? Что это такое? — Авил был обескуражен тем, что увидел в последнее мгновение перед смертью. Тем, что не дало ему погибнуть.
— ЗАКРОЙСЯ ЖЕ, ТВОЮ МАТЬ!
— А ты сильный. Как пух несешь на себе меня! Ах, товарищ старший лейтенант…
— Откуда в тебе есть силы говорить, бля! Закрой рот! А то я тебя сброшу и оставлю тут!
Фил стремительно влетел в щель в земле. В миг, пока они ещё не скрылись от врага, Авил извернулся, чтобы в последний раз посмотреть на нечто, а лицо этого подобия эльфа из чистой магии было обескуражено, и своим взглядом он сверлил убегающим солдатам спины.
Приземление было не самым мягким. Авил снова ощутил продирающую боль по всему телу, из-за чего шумно выругался:
— Сука! А помягче нельзя было? Я вообще-то ранен!
— Помягче с любовницей в постели будешь, придурок. Благодари меня, что спас твою белобрысую задницу.
— Ой, всё! Не ругайся, товарищ старший лейтенант! Немного придя в себя за короткий промежуток времени, Авил увидел, что с ними в укрытии сержант Мариэн Сарон, которая была с Филом с самого начала, и — его даже это не особо удивило — главмаршал Гриффин.
— О, вы-таки нашли его, — вспомнил Авил то, что Шарлотта искала Фила. — Привет, красотка, — тут же обратился он к Мариэн, — я рад, что ты жива и цела.
— Спасибо. О тебе такого не скажешь, — растерянно отозвалась она. — Товарищ маршал, что нам делать? — со страхом в голосе и ужасом на лице спрашивала эльфийка. Но Шарлотта молчала. Она старалась вслушиваться в то, что происходит снаружи, но эльфийского слуха женщине недоставало, и она строго стребовала: