Внимательнее осмотревшись по сторонам, он приметил, насколько уютными, хоть и странноватыми, кажутся улочки с серыми однотипными домами. Они разительно отличались оттого, что Феанфил привык видеть у себя на родине: примерно пять этажей в высоту, иногда — больше, иногда — меньше. Стеклянные квадратные окна испещряли плоские стены без всяких вырезок и архитектурных атрибутов. Только балконы — либо без излишеств, либо заваленные хламом — скрашивали плоскость и однообразность видов стен. Плоские крыши с торчащими из них антеннами, трубами и небольшими пристройками, очевидно, ведущими на чердак. Куча дверей на одинаковом расстоянии друг от друга, рядом с которыми стояли раскрашенные в разные цвета деревянные лавочки. И много цветущих растений. Самодельные клумбы, также выкрашенные яркими красками, бросались в глаза. Где-то даже с задней стороны чудных домов были целые огороды, ограждённые невысоким частоколом или сеткой, где выращивались яблони, груши и что-то ещё, что должно было вскоре взойти. Необычным украшением были и старые покрышки, из которых вырезали лебедей и ставили промеж клумб и грядок. Также машинные покрышки в ряд вкапывались в землю и тоже красились во все цвета радуги. Зачем это было нужно — для Феанфиала оставалось загадкой.
— Ого, — вслух сказал Феанфил, — как мило…
Всё казалось таким умиротворённым, солнечным, тёплым и даже невинным. Немного кривой, местами уставший тротуар с проросшими из щелей одуванчиками манил пройти вперёд, дабы идущий оказался под аркой высоких зелёных тополей, понизу выкрашенных извёсткой. Феанфил поддался желанию и пошёл вперёд, куда глаза глядят. По дорогам, вдоль абсолютно одинаковых домов, совершенно не зная, что его ждёт. Однако эльф знал, что, а точнее кого, ищет. Её. Ту прекрасную девушку с корабля, которая пленила его сердце и душу своим боевым нравом и неземной красотой.
* * *
Месяцем ранее на Севере Риниаса.
Гавань была полна не только военных кораблей — немало голубеющих льдин разных размеров и форм дрейфовало на неспокойных волнах тёмных вод. Шарлотта неспешно вдыхала холодный воздух, а затем выдыхала белёсый пар, напоминавший дым. В какой-то мере для неё это стало игрой, чтобы скоротать время на палубе, с которой она и другие солдаты выглядывали хоть что-то вокруг. Непонятно только, что. Потирая ладони в перчатках, Шарлотта, ещё в звании в лейтенанта, засунула их в карманы, которые даже не были пусты: в одном из них лежали часы, а в другом — несколько местных монет, которые офицерка нашла на берегу во время одинокой печальной прогулки. Утром до неё дошла новость о том, что её муж ей неоднократно изменял с какой-то женщиной из балетной труппы большого театра, пока она несла службу в мире, полном чудовищ. Пока их малолетний сын Леон умирает от болезни, и ни один врач не в состоянии его спасти. Боль и обида уже не разрывали грудину нестерпимой болью. Всё внутри стало таким же холодным, как воздух и лёд вокруг…
Шарлотте совсем не хотелось возвращаться к этим мыслям.
«Операция по поиску месторождений» — вот, что это за службу она несла. Привлекались не только учёные, вроде магологов, геологов и прочего, но и военные, которые должны были обеспечивать первым безопасность на крайне неспокойных землях. Мощнейшие колебания были зафиксированы под водой, под отвесной скалой, скрытой на дне гавани, и партия была неумолима в своём стремлении добраться и достать всё ценное любой ценой.
«С чужой земли воровать…» — думала, но не решалась сказать Шарлотта, обратив свой взор к ясному ночному небу. Звёзды тут были иными, отличными от тех, что она видела, вглядываясь в небосвод над Титанией. Шарлотта немного ухмыльнулась. Стоя на чужой земле, воруя опять же с чужой земли, увозя это вновь на чужую землю, также отобранную, партия так и не обзавелась своим собственным миром. Даже отнятый у эльфов мир не удосужились переименовать на свой лад. Например, Сталия, Правдан или ещё что-то по-партийски до глупости глубокое и дурацкое. Что уж там: некоторые города, в том числе и столица, сохранили частично свои названия, а то и полностью. Столица, именуемая Вейстаном, звалась раньше у эльфов тех краёв Вейвсан. Коммунисты же просто добавили букву «т», так сказать, «для твёрдости духа». Кто-то из её знакомых из расы обезьян однажды обмолвился: «Это чтобы оставшимся эльфам напоминать, кто тут победитель, а кто — проигравший». Отличный способ причинять боль на историческом уровне сознания и даже подсознания. И снова печальная ухмылка. Игра с паром изо рта больше не доставляла такого веселья, как пару минут назад. Шарлотта обречённо заглянула за борт, но за ним не увидела ничего, кроме чёрной воды и белой пены. — ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! — кричал кто-то вдали. Вслед подоспел и пронизывающий резкостью своего звучания вой сирены. Шарлотта быстро пришла в себя и приготовилась к бою.