— Товарищ Ригер — глупый мальчик, который лезет не в своё дело, — как-то сухо, но всё ещё умиротворяюще проговорил некто. — Почему-то он решил, что я враг для тебя, но я хочу тебе помочь! Тебе и твоим друзьям.
Его интонация стала оживлённее, а глаза — Эрина только сейчас обратила внимание, что в них не было зрачка — блеснули живым огоньком. На радушном лице проявилась более очевидная улыбка, его длинные золотые локоны, подхваченные ветром, легко развивались, привнося в его образ эфирности.
— Ты особенная, Эрина! Но они прячут тебя в каком-то железном ящике, пока твои друзья и близкие погибают. В том числе, твой дорогой товарищ Ригер, — уже как-то с напускной прохладой говорил незнакомец. — Я могу помочь тебе. Ты проявишь себя. Ты будешь полезной им всем. И докажешь, что чего-то стоишь.
Его слова, одно за другим, раскалёнными иглами впивались в сознание Эрины, оставляя болезненные раны, из которых лилась не кровь, как из раненого тела, а свет души и огонь её разума: она чувствовала это теплом на поверхности своей кожи.
Она могла доказать, что на что-то способна.
Всем. И себе.
Нужно лишь принять его помощь.
Некто протянул ей руку раскрытой ладонью вверх, ожидая, что она примет его помощь. Но Эрина не спешила дать ответный жест. Что-то её тормозило, что настораживало. Мерзким холодком пробегало по спине.
Но незнакомец, словно это чувствовал, спокойно сказал:
— Всё в твоих руках, Эрина. Только в твоей власти спасти их всех.
Сказать то, что Эрина растерялась — всё равно, что ничего не сказать. Глаза от страха широко распахнулись, её будто облили с ног до головы ледяной водой. Но эти слова… Она может помочь, может не быть бесполезной. Может спасти своих друзей.
И спасти его.
В сердце кольнуло. Эрина чувствовала, что долг гражданина обязывает её рискнуть во имя всеобщего блага, даже рискуя своей жизнью. Для этого она и служит партии. Но едкое чувство внутри не давало покоя.
— И всё же, кто вы такой? — спросила Эрина это твёрдо и требовательно, чтобы дать понять странному типу, что от его слов зависит её ответ.
В какой-то степени она ждала, что таинственный человек замешкается или скажет что-то, что окончательно поставит жирный крест на возможности их совместных действий, но тут он чётко выговорил:
— Я твой отец, Эрина.
От его ответа у Эрины всё сжало в груди, а ноги подкосились, не в силах выдерживать весь тот груз, свалившийся на неё в одну секунду. Губы подрагивали, а глаза защипало от подступивших слёз. Какая жестокая шутка, какая мерзкая ложь. Эрина схватилась за гимнастёрку и сжала её так, будто готова была оторвать лоскут ткани. Если бы не форма, то она, скорее всего, схватилась бы за свою кожу, чтобы попытаться добраться до ноющего и бешено колотящегося сердца.
— Идиотские у вас шутки, товарищ.
Улыбка с лица незнакомца исчезла. Он смотрел с неподдельным недоумением на Эрину: он явно не ожидал такой реакции.
— Я не шучу, Эрина.
Сказал он это так жестко, так чётко и ясно, что слова эти были больше похожи по звуку на гром в небе, нежели на человеческую речь.
— Я твой отец. Это правда.
Ещё больнее. Ещё сильнее. Эрина всё же не выдержала и упала на колени. Всё окончательно потеряло смысл — была только боль за грудиной, которую хотелось вырвать с корнем и выбросить подальше. Слёзы бесконтрольным водопадом хлынули из глаз и обжигающе покатились ручьями по щекам.
— Это всё какой-то дурацкий сон, — шептала Эрина себе под нос, щипая за руку.
Больно. Очень больно. Не хотелось верить. Девушка свернула участок кожи так сильно, как только могла, из-за чего она даже взвизгнула. Это не сон. Но и не реальность — что-то другое, но настоящее. Неужели это её отец? Родитель. Родной человек.
Она кому-то нужна. Действительно нужна. Больше она не брошенный котёнок, не осиротевший птенец, а дочь, которую нашёл её родной кровный отец. Душа рвалась на части в такт раскатам грома в воздухе и вспышкам молний на затянувшемся небе над их головами.
Тяжело сглотнув, Эрина выдавила ещё один вопрос, задыхаясь от слёз, которые не удавалось сдержать:
— Почему тебя не было всё это время? Где ты был? ЧЁРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ, ГДЕ ТЫ БЫЛ?! ГДЕ ТЫ БЫЛ, КОГДА МАМА УМЕРЛА?! — но в конце несчастная девушка всё же сорвалась на истеричный крик, полный боли, отчаяния и обиды.
— Есть вещи, которые я не могу объяснить, которые ты имеешь полное право мне не прощать. Но я не хотел вас оставлять. Так вышло против моей воли… Но мы можем вместе всё исправить. Ты мне поможешь? Поможешь мне построить лучший мир для нас?