Тепло, жжение. В глазах темнело. Тело переставало чувствовать и слушаться. Сознание терялось. Белый шум перебил всё.
Мрак застилал всё вокруг. Кончики пальцев немели, тело Эрины становилось для неё невесомым. Мысли убегали, как белые зайчики на зелёной туманной поляне.
Небо так далеко и близко. Эрина ощущала его одновременно и над головой, и под ногами, но тепло, разлившееся по обмякшим конечностям, уверило девушку в том, что она твёрдо стоит на тёплой земле. Цвета перед ней и яркие, и нет. Они мельтешили игривыми бабочками прямо в глазах. Воздух снова двигался и в то же время словно опять застыл, теряясь в безвременье. Бесконечность мыслей и чувств сливалась в хаотичное эхо, гулявшее сквозь бескрайние жёлтые поля глубокой песней целой вселенной. Она растворялась. Растворялась в искрящейся вечности абсолютного небытия.
Её нет. Были только они.
«Душа и мысли живут, хотя и тело умирает. Души и мысли текут рекою в безвременье между пространством, просыпаясь и засыпая в нескончаемом танце под ласковым молчаливым небом, на котором почти нет облаков, но есть что-то, до чего никому не суждено дотянуться… Быть может, это вечный покой?».
Её ли были это мысли? Существует ли она? Всё ещё…
Глава 22
— Вот это я понимаю, аттракционы! — воскликнул Авил.
Он всё ещё еле стоял на ногах, если бы не Мариэн, то он бы давно уже растёкся по каким-нибудь камням или балкам, дожидаясь скорой смерти. Но эльфийка не могла оставить раненого солдата, поэтому буквально тащила его на себе, ища для них хоть какое-то укрытие. Но Авил отреагировал не на старания Мариэн такими яркими вскрикам, а на то, что произошло в считанные секунды недалеко от них.
Они оба своими глазами увидели, как вдалеке девчонка материализовалась из воздуха с эпичными вспышками магии, а после её обмякшее тело захватило существо, которое маршал Гриффин назвала фениксом.
— Кажется, нам нужно сообщить об этом руководству, — с нервной улыбкой, но до жути спокойным тоном проговаривая слова, заметил Либкнехт. — Оставь уже меня. Я как-нибудь сам справлюсь. Не переживай, красотка. Мариэн вздрогнула. И даже не от странного, неуместного в данной ситуации комплимента, а от пожелания Авила. Он выше её по званию: ей следовало бы подчиниться без пререканий, но совесть, доброта и честь не позволяли так просто оставить на съедение драконам этого ещё совсем с виду юного паренька. Она почему-то была уверена, что он был моложе её, хотя и ей летом исполнилось лишь двадцать шесть.
— Ну что ты медлишь? Иди давай, — тон Авила был совсем не командный. Он достаточно мягко и расслабленно просил Мариэн, а не жёстко требовал, что сбивало эльфийку с толку и заставляло сомневаться в серьёзности отдаваемого им, по сути, приказа.
— Я не могу тебя тут оставить, товарищ капитан, — всё же отозвалась Мариэн, не отводя взгляд от луча золотого света, врезавшегося в чёрное небо. Потоки ветра, создаваемые магией, были настолько мощными, что в вихрях и завитках дым растворялся и рассеивался, оголяя до этого окутанный им разрушенный район города.
— А вот это хуёво, — добавил Авил. Мариэн вопрошающе на него глянула. Эльф ещё пару секунд оглядывал небо и окрестности, после чего с наигранной усмешкой заключил: — Драконы из-за дыма ошивались преимущественно на земле, так как им тоже надо видеть, куда лететь. А сейчас им будет всё отлично видно. Понимаешь, да? Да! Глаза-то умные. Умные глаза, которые Мариэн в ужасе распахнула настолько широко, насколько это было только возможно. Авил был прав. Очень много драконов взлетит в небо, и ничем хорошим это не кончится.
— Авось додумаются направить уже, наконец, сюда авиацию, — продолжил эльф, озираясь по сторонам. — Хотя какая разница. Всё равно все сдохнем.
— Не говори так… — возразила Мариэн, хотя подобные мысли уже ходят за ней по пятам.
— Правда, красавица. У тебя всё получится. Возвращайся к маршалу. Это приказ!
Что-то внутри больно сжалось. Сердце кольнуло. На глазах чуть было не проступили слёзы. Мариэн не хотела его оставлять здесь, даже несмотря на то, что она знала этого парня буквально несколько часов. Неужели он смирился со своей смертью? Неужели он умрёт? Как и все эти люди под завалами, которым не суждено было выжить. Как и все эти солдаты, разодранные, раздавленные и сожжённые драконами. Они были как два огонька жизни на балу смерти, облачённой в чёрно-красное дымное одеяние. Но теперь останется только она. А может, и её не станет? Прямо сейчас. Всё тело дрожало, по спине пробежал холодок, к горлу подступил тугой комок, а слёзы уже бесконтрольно текли из покрасневших глаз.