— Какой ещё ребёнок? Ты сошла с ума? Ты чём думала?
Эмбер не получила поддержки от семьи — она была к этому готова, как-никак, это рушило их планы на её блестящее будущее великого учёного. Но он… Адриан её ошарашил. Внутри всё оборвалось, в сердце точно всадили нож. Ком подкатил к горлу, а слёзы невольно навернулись на глазах. Но она держалась.
— Я? Может, мы? Ты тоже участвовал, — осадила она, собрав всю жёсткость в кулак, надеясь поставить нерадивого будущего отца на место.
— Ты знаешь, что с этим делать. У меня всё.
— И ты вот так вот спокойно уйдёшь? Куда ты?
Но Адриан ничего не сказал. Он просто ушёл, оставив Эмбер одну во дворе у дома.
Трава лишь раз еле слышно колыхнулась от едва заметного порыва ветра.
Глава 24
Лёгкость. Невесомость и лёгкость. Ничего вокруг не было, но в то же время было всё. Небо градиентом втекало в то, что с трудом кто-то смог бы назвать землёй. Ощущалась её поверхность как что-то одновременно мягкое и жёсткое, но при этом как то, чего вовсе не существовало — тело парило. Но Она делала шаги. В никуда. Эхо звёзд — Она точно знала, что это, хотя не до конца понимала, откуда — доносилось до её ушей. Если это восприятие можно было назвать слухом, конечно.
Ничего не играло существенной роли, но в это же время всё казалось невероятно важным.
Где она?
Кто она?
Как здесь очутилась?
Воспоминания продолжали убегать прочь, сливаясь вдали с тем, что могло полноправно назвать себя скоплением звёзд. Свет смешивался с тёмной материей, образовывая сверкающие густые облака, парящие и тающие в бесконечности. «Что это всё такое? Что это значит? Откуда я? И кто? Зачем я здесь? Кто меня привёл в этот мир? Зачем он меня привёл в этот мир? Я могу уйти? Я должна остаться? Почему ты молчишь?»
Но ответа не было. Были только потоки золотого света, растекающиеся во мраке бескрайнего холодного ничего. Бесконечная пустота, обрамлённая лишь искажённым восприятием того, кто её видел и ощущал.
Звёзды рождались и умирали. Магия вспыхивала вместе с ними, в их металлических плотных сердцах, а после растекалась в пустоте в вечности.
«Проснись!» — чей-то голос. Голос в пустоте. Он не должен звучать. Голос в сознании? Но это говорила не Она. Она могла только задавать себе и пустоте вопросы, но здесь ей чётко отдавали суровый приказ. И вот снова: «Проснись! Очнись!»
Но кому было дело до её сна? Кому-то есть дело до неё?
Она никому не нужна. Даже самой себе.
***
— Я очень надеялся, что мне показалось, — разочарованно, но всё же умиротворённо проговорил кто-то.
Фил не знал этот голос. Но он казался располагающим и успокаивающим. Звук словно источал свет. Мягкий приятный свет, отдающий тепло в эту холодную неприветливую пустоту.
— Я не думал, что увижу тебя здесь…
— Кто ты такой? — с трудом смог спросить Фил, словно не ощущая ничего, чем бы он мог говорить, будто бы тела не было. Но он точно находился в своей шкуре. Или в чём-то, на неё похожем. Он это он. Хотя собственный голос ему слышался странным: отдалённым, чуть звенящим и чужеродным.
— Не так важно, кто я. Важно, что ты помнишь здесь себя. И осознаёшь. Это Безвременье, Фил.
— Ты знаешь меня?
— Ты даже не представляешь, как хорошо я тебя знаю.
Фил пытался оглядеться, но всё сливалось в один тёмно-фиолетовый массив с проблёскивающими в нём разноцветными огоньками, напоминающими скопления звёзд. Звёзды, которые для кого-то стали взвесью блёсток для перламутровой краски, в основу для которой их все небрежно бросили и начали неторопливо размешивать.
Эльф надеялся заметить того, кто с ним говорил, но ничего. Точнее, никого. Но он ощущал чьё-то присутствие рядом. От этого образа осязаемо разливалось тепло, очерчивающее контуры тела, позволяющее Филу всё ещё хоть немного понимать себя как определённое существо.
— Я помогу тебе. Не бойся ничего. Просто позволь мне дать тебе некоторые знания. Хорошо? — кто-то звучал мягко, приятно, и ему хотелось довериться. Не до конца ощущая даже свои действия, Фил протянул руку вперёд, будто точно знал, что ему кто-то подаст её в ответ. Так и случилось. Что-то горячее, пробирающее до самой глубины осознанного и неосознанного разлилось по границам его восприятия. Сознание будто бы расширилось, звёзды стали ярче, насыщеннее и динамичнее.